В темноте трудно было различить тропу. Иногда я останавливался и начинал беспокойно оглядываться по сторонам. Конечно, если бы в небе светила полная луна идти было бы намного легче, но именно кромешная тьма, окутавшая окрестности, спасла нас от неминуемой гибели. Все-таки степняки оставили возле хижины дозорного. Он укрылся от грозы под навесом и завернулся в попону. Шум дождя скрыл наши шаги, поэтому кочевник заметил нас слишком поздно. Сначала я ничего не увидел и только когда навстречу шагнула размытая тень, понял, что мы попали в западню. Возможно степняк принял нас за своих товарищей, потому что даже не стал доставать оружие. Он что-то сказал и Холин, который первый пришел в себя от неожиданности, бросился на чужака. Не знаю почему часовой не поднял тревогу. Наверно он посчитал, что сам сможет справиться с незнакомцами, ведь его оставили для того, чтобы ловить безоружных монахов, а может быть гордость не позволила ему позвать на помощь. Они с Холином сцепились и покатились по земле. Конечно я хотел помочь юному стражнику, но не мог разобрать в темноте кто где находится. Воины словно змеи сплелись друг с другом в смертельной схватке. Вдруг откуда-то снизу от самой земли донесся задушенный хрип.
- Помоги.
И тут я сделал то, чего совершенно от себя не ожидал. До сих пор я думаю, что в тот момент чья-то чужая воля управляла мной. Возможно это боги завладели моим телом или дух Химона материализовался на мгновение, чтобы помочь нам. Словно в забытьи я вытащил кинжал и ударил наугад, целясь в то место, где, как мне казалось должна была находиться спина кочевника.
Лезвие вошло в тело на удивление легко, раздался короткий вскрик и Холин сбросил с себя мертвого чужака. Какое-то время стражник барахтался в грязи, пока я не помог ему подняться.
- Ты убил его? -спросил он.
- Да, - ответил я и засунул кинжал обратно в ножны, - сам не понимаю, как получилось.
- Молодец, - Холин легонько толкнул меня в плечо, - если бы не ты он меня прикончил.
Наверно нам нужно было сломя голову бежать от опасного места, но после неожиданной встречи с кочевником, после внезапного ночного боя страх окончательно покинул нас.
Я разыскал огниво и сухую щепу, которую Химон всегда держал в одном месте, и высек огонь. Дрожащий свет горящей лучины осветил хижину. Кочевники перерыли все вверх дном, разломали лавки и старые корзины, но не нашли тайник. Старик припрятал совсем немного: вполне приличный плащ, дырявые сапоги, рубашку и четыре мелкие серебряные монеты. Теперь нам хотя бы было во что переодеться.
Мы сбросили с себя грязную одежду и полезли в озеро. Вокруг свирепствовала буря, дождь лил, как из ведра, а высоко в небе сверкали молнии. На наше счастье в хижине нашлись высушенные корни "мыльнянки", благодаря которым мы наконец смогли избавиться от отвратительного запаха, который преследовал нас всю дорогу.
Все наши вещи были безнадежно испорчены. Мы раздели степняка, распотрошили его дорожный мешок и кое как поделили добычу. Мне достались ужасно грязные кожаные штаны, шерстяная безрукавка, сапоги и плащ Химона настолько широкий, что я мог бы обернуться им два или даже три раза, а Холин нацепил на себя высокие сапоги степняка, цветные шаровары, рубашку из тайника и тяжелый панцирь из грубо выделанной кожи.
Видимо кочевники не стали охранять поля и оставили сторожей только на тракте, потому что, пробираясь огородами мы больше никого не встретили. Сначала мы шли осторожно и пугались каждого шороха, но потом, когда в свете молний удалось рассмотреть стены Пауса, забыли о страхе и прибавили шагу. В городе знали о нападении. Отправленный владыкой скороход успел проскочить мимо вражеских дозорных. Ворота оказались заперты, но после долгих уговоров стража впустила нас. Сначала они странно косились на моего спутника, который очень напоминал молодого степняка, пока один из солдат его не признал.
- Холин - это ты что - ли? - удивленно спросил он.
- Я, дядька Полун.
- Откуда ты взялся, пропащая душа? Твой отец уже решил, что больше сыночка не увидит.
- Мы из монастыря идем. Его кочевники захватили.
- Ты сам их видел? - быстро спросил стражник.
- Конечно, - с гордостью ответил мальчишка, - не только видел, мы с другом даже убили двоих.
Часовой почесал затылок и повел нас к начальнику.
Нас допрашивали до самого рассвета. Оказывается, в городе знали только то, что степняки напали на монастырь. Живущие снаружи крестьяне и торговцы сразу сбежали за стену побросав имущество и ничего интересного рассказать не могли, поэтому нашу историю об обороне монастыря готовы были слушать снова и снова. Мы были единственные кто сумел обойти заслоны и добраться до ворот. Получалось, что кроме нас рассказать о том, что твориться за стеной было некому.
По дороге в Паус я попросил Холина никому не говорить о том, что я принадлежу к монашескому ордену. Теперь, когда все мои наставники погибли, а обитель, которая стала мне родным домом разрушена я больше не желал возвращаться к прежней жизни. Меня в городе никто не знал, и я наивно полагал, что одинокому мальчишке будет нетрудно затеряться на дорогах королевства. Казалось, что моя мечта о жизни в миру может легко осуществиться. Чтобы избежать лишних вопросов я сказал на допросе, что перед самым нападением степняков нанялся в услужение к знатному воину Химону, которого прислали охранять владыку.
Семья Холина жила в квартале городской стражи в небольшом доме с одним окном, выходящим на улицу и вонючую сточную канаву. Не могу сказать, что нашему появлению здесь сильно обрадовались, но, когда Холин показал трофейное оружие и одежду, взятую у мертвого степняка отец разрешил нам остаться.
- Снимайте с себя все и ступайте мыться, - проворчал он, - потом мать вас накормит.
Благодаря корням мыльнянки от нас уже не так явно разило нечистотами, но все-равно запашок был не очень. Я подумал, что нас отправят в баню, но Холин подвел меня к корыту с мутной водой, из которого минуту назад пила худая свинья, и дал в руки обмылок.
- Зачем твой отец забрал у нас одежду? - спросил я.
- Он ее продаст на базаре, а нам принесет какую-нибудь рвань, - весело ответил мальчишка.
- Кто ее купит, - удивился я, - она же вонючая и грязная?
- Не скажи, - не согласился мальчишка-стражник, - сапоги и шаровары кочевника совсем новые, да и плащ Химона хорош, а грязь и отмыть можно.
Я беспокойно огляделся. Видимо в этих трущобах подобное обращение с чужим имуществом было в порядке вещей. Получалось, что я оказался в полной зависимости от отца Холина. Без одежды не спрячешься и не сбежишь.
- Да ты не бойся, - новый знакомый хлопнул меня по плечу, - без штанов не останешься.
- Плащ жалко, - признался я.
Мальчишка наклонился к моему уху и прошептал, - зато деньги из хижины я припрятал, потом поделим.
Без вещей я чувствовал себя слабым и беззащитным, но видя, как беззаботно веселится Холин постарался прогнать гнетущие мысли. Я не знал законов этого мира, поэтому он казался мне бестолковым и опасным. Со временем это пройдет, к жизни в монастыре я тоже привык не сразу.
Мы долго плескались в корыте. День выдался на удивление солнечный и в маленьком дворике было тепло, как летом. Мать юного стражника, полная хмурая женщина, накормила нас пустой похлебкой из капусты. Наевшись и обсохнув на солнце, мы присели на лавочке у двери.