Слушать бред я повторно отказывалась.
— Могу. Но не буду, — это прозвучало по-детски. Буду, не буду. Но он это и сам понял, потому что попытался продолжить. — Я…
— Нам больше не о чем разговаривать. Кроме детских сказок вы ничего рассказать не в состоянии. Доброго вам дня.
Я вышла за ограду кладбища и быстрым шагом прошла к машине с ожидающем меня Метром Вильфредом. Ножи мы больше с ним не метали, но он иногда сопровождал меня, или подвозил на семейном автомобиле Харлинсонов. Он ни о чем не спросил и ничего не сказал. Только проводил незнакомца недобрым взглядом.
— Дядюшка Вильф, я хотела с вами вот о чем поговорить, — мы ехали домой, и я решила начать неприятный для меня разговор.
— Да, Клари. Давно пора, — не отрывая глаз от дороги сказал Метр.
— Это касается Акке, — нерешительно сказала я.
— Что еще натворил этот мальчишка?
— Не он. А я. Он увидел, как я кое-что сделала нехорошее, и я теперь боюсь за его психику. Вы не могли бы…
— Как ты скидываешь в канал трупы или перерезаешь горло магу в пьяной драке? Что конкретно он увидел? — невозмутимо вдруг спросил он.
— Э-э-э…
— Клари, детка, не держи меня за идиота. Так что?
— Последнее. И я не… — сказать, что тех двоих я и пальцем не трогала, мне не дали.
— Мага нужно было убивать броском ножа. В кабаке все равно никто бы не заметил, кто метнул нож. А так при близком контакте на нем мог остаться твой магический след. Это было глупо, — продолжил раскрывать мои ошибки дядюшка Вилф, как ни в чем не бывало.
— Мне нужно было имя заказчика, — пробубнила я слегка расстроенная.
— Хм, дельная мысль. Получила?
— Почти. Описание только с приметами. Мне по этим приметам необходимо его найти.
— Понятно. Приедем домой, расскажешь приметы и описание подробнее. Я подключусь к поискам по своим каналам. А что не так с Акке? — спросил он, явно не понимая моих терзаний.
— Что не так?! Я при нем перерезала горло человеку. Этого мало? — взвилась я.
— Он помогал тебе?
— Да, он…
— Молодец парень. Настоящий Харлинсон. Клари, я благодарен тебе за мальчишку. Когда погибли его родители, он еще был мал, чтобы мстить. А ты дала ему такой шанс. Спасибо, — и он кивнул мне и продолжил. — Я горжусь тобой, Клари. Ты быстро вычислила убийц и отомстила за мужа. Мы только начали подбираться, когда уже выловили те трупы. Только разрабатывали мага, как тут эта драка и его смерть.
Какой-то кошмар. Я прикрыла глаза. Рассказывать, что я не убивала и не кидала трупы в порту бесполезно. Как и просить помощи и поддержки с ситуацией с Акке. Для них он уже взрослый и самостоятельно может принимать трудные решения. В моем мире пятнадцать по факту тоже взрослый. Возраст ответственности и моральной и административной. Но ведь все так индивидуально. И в четырнадцать видеть и пережить то, что пережил Акке на мой взгляд рано. Но это мое мнение. А в этом мире и в этой области придерживались другой позиции. Хочу ли я, чтобы Михель в четырнадцать стал уже настолько взрослым? Определенно нет.
Думала ли я, когда шла в этот кабак, что Акке будет свидетелем убийства? Нет, не думала. По-моему я мало о чем подумала. Не подумала, что тащу непонятно куда подростка, не подумала запастись артефактом, ликвидирующим магический след. Тот незнакомец прав. Везение, чистой воды везение, что все обошлось.
На следующий день я снова была в библиотеке. Но теперь уже искала информацию о культе «Золотой Зари». И тут мне повезло гораздо больше. Информация была, и я увидела своими глазами тот символ, что так отчаянно искала. Выглядел он и в самом деле не очень, напомнил нацистские символы. Или свастику. Не самое лестное сравнение.
И еще было жуткое ощущение, что я видела его. Видела в этом мире. Видела на ком-то знакомом. Только вот на ком?
На следующий день мне нанесла визит жена помощника бургомистра. Эманум Бертель Экерсберг несколько раз приходила в галерею и покупала картины, иногда с мужем. Мы с ней, бывало, болтали за чашечкой чая, пока муж беседовал и выбирал полотно с Метром Харлинсон. Но, я не могу сказать, чтобы мы были подругами.
Она долго и нудно приносила мне соболезнования, прикладывала тоненький платочек к глазам и вытирала невидимые слезы. Я кивала, подливала ей чай и отчаянно желала, чтобы она перешла к цели визита.
— Ну-у-у, я понимаю ваше горе и сочувствую, но у меня такая ситуация, что без вашей помощи никак не обойтись, — наконец-то начала она.
— Поверьте, если это в моих силах, я обязательно вам помогу. Так что за безвыходная ситуация, в которую вы попали?
— Я купила картину в подарок мужу, у нее интересный сюжет. Он такое любит и коллекционирует. Но вот беда. Её автор под большим сомнением, а мне бы не хотелось подарить подделку на такую дату. Вы не могли бы приехать ко мне и посмотреть на нее? Я понимаю, что вы в трауре и не можете совершать подобные визиты. Но может быть, вы все же сделаете исключение?
— А что мешает вам привести картину ко мне домой?
— Размеры — она большая, это будет сложно организовать, — она потеребила свой платочек.
Вдове в течение трех месяцев запрещалось ходить в гости. Принимать гостей она могла, но сама могла посещать узкий круг мест.
Если перевести это с её языка на мой, получалась следующее: давай ты рискнешь своей репутацией, приедешь ко мне домой, чтобы я могла не опозориться перед гостями, когда буду вручать свой презент. Я же потом первая буду судачить, что ты ездила по гостям в трауре. И на празднике по случаю дня рождения мужа обязательно это упомяну. Ведь это к тому же сэкономит мне деньги на транспортировке полотна. А то вози его туда-сюда. Деньги за это плати.
Я уже собиралась вежливо ей отказать, но тут она поставила на столик чашку с чаем и так неловко, что уронила книгу, лежащую рядом с подносом. Книга упала, и из нее выпал рисунок с символом Черного солнца.
— Ой, это же рисунок с перстня моего мужа. Вы тоже увлекаетесь древними символами? Это символ благополучия и богатства, муж так сказал. Так вы не ответили… — и она, вложив рисунок обратно в книгу, положила её на столик.
Вот и не верь после этого в судьбу. Я всегда со скептицизмом относилась к такого рода совпадениям. Герой идет и толкает на эскалаторе героиню — любовь на всю жизнь. Героиня пачкает героя мороженным — любовь до гробовой доски. Но теперь задумалась о том, что счастливые случайности и в самом деле бывают.
— Разумеется, я помогу вам. Когда вам будет удобно, чтобы я подъехала? — и я мило улыбнулась ей.
Я не собиралась приезжать тогда, когда ей было удобно. Мне нужен был её муж. И поэтому я сидела в машине и ждала, когда он вернется со службы. Я все тщательно рассчитала, ждать пришлось недолго.
А потом я долго притворялась и удивлялась. Ну как же я могла так ошибиться во времени и все перепутать?
Мы пили чай в гостиной и мило болтали ни о чем, когда её муж к нам присоединился. И я поняла, что мои поиски закончены. Он был и в самом деле не высокий и еще не старый, как и успел сказать Колокол. А главное на пальце у него плотно сидело пресловутое кольцо. И мне показалось, что оно ему мало. Как будто надели, а потом несколько раз пытались снять. Кожа была красной и припухла, кольцо явно вдавливалось. Почему он не сходит к магу или ювелиру? Ведь можно снять и увеличить его.
Но убедило меня, что это он — всё же не кольцо. А то, как он нервничал и посматривал на меня, когда думал, что я выпустила его из виду. Глаза бегали, и мне даже показалось, что он был в ужасе от моего визита, потому что именно страх был в его глазах. Ну, еще бы. На мне же три трупа! Слава несется впереди меня.
Он поспешно влил в себя чай и поспешив сослаться на дела, вышел из гостиной. Эманум Бертель Экерсберг улыбнулась, как она полагала загадочно, и поманила меня за собой. Мы вошли в её личный будуар, где прямо на полу и стояла картина. Она и в самом деле была большой. Но её сюжет меня просто вверг в ступор. Капустные головы. Кочаны капусты вместо головы. Головы срезали и поставили капусту. Головы засовывали в печь. Это что? Мастерская доктора Ганнибала Лектора? Заметив мой ужас, Эманум Экерсберг поспешила меня успокоить.