А между тем мысли путаются; сознание плывет; и я совсем не могу понять о чем хотел говорить в самом начале… Не понимаю, что со мной?!
Мир вокруг действительно закружился, завертелся и сделался туманным. Я почувствовал, что уже не чую ног и заваливаюсь навзничь. Не давая мне упасть, меня подхватили чьи-то руки и раздались приглушенные, словно слоем ваты, голоса:
— У него жар…
— Несите осторожно… под ель…
Сквозь спутанность мыслей и периодическую потерю сознания, я улавливал разные запахи, да иногда с трудом открывая глаза, видел силуэты людей, но никого не узнавал. Все, что я сумел понять, так это то, что я заболел.
Почти два дня я пролежал, не приходя в себя. Случится больным, являясь единственным в отряде дипломированным специалистом по борьбе с болезнями, оказалось не слишком удобно и моим товарищам приходилось творить надо мной свои колдовские ритуалы, о которых они ничего мне не поведали, да я и не хотел ничего такого знать… Еще расскажут как меня обмазывали испражнениями местных животных — так я сам не свой буду. Но каково бы ни было их лечение, оно оказалось достаточно эффективным (или это я справился с болезнью?).
Очнувшись, я захотел есть. А поев, осознал, что полностью здоров. Все вздохнули с облегчением, что сделало мне приятность: все же переживают за меня! Очень удачно складывалось и то, что никуда спешить нам не нужно, и задержка, хоть и на два дня, не помешала нашим планам. Настроение вновь стало обычным. От всех прежних эмоциональных вспышек осталось лишь чувство горечи и позднего раскаяния. Посчитав, что я был несправедливо суров с товарищами, я извинился, что, впрочем, встретилось удивлением — они не могли понять, как это их командир, непогрешимый Феникс, может быть в чем-то неправ, тем более со своими непосредственными подчиненными. Многое еще следует узнать о нравах этого мира… особенно если я желаю так круто вмешиваться в его дела.
Собрав вещи, мы отправились в дальнейший путь, и даже погода, которая так ничуть и не изменилась за время моей болезни, уже не раздражала меня. И только постоянные сокрушения товарищей по поводу болезни (столь могучий Феникс не должен болеть!) надоедали.
Чтобы обрадовать товарищей и хоть немного загладить вину за свое поведение, я решил устроить конкурс: «Отгадай-ка!». Мои соратники уже давно требовали с меня продемонстрировать на практике навыки чтения мысли. И в этот раз, пока мы шли, я решил им подыграть.
Все обрадовались нехитрому развлечению. И игра началась!
— Что я сейчас думаю? — спросил обрадовавшийся больше всех Рин.
— Ты думаешь: «какой же милорд удивительный человек! Я рад и жизнь за него отдать!»
— Поразительно… Но… Как?! Удивительно! Я именно об этом и думал! Про «жизнь» не думал, но… все именно так!
Я повернулся и с некоторым удивлением взглянул на восторженного соратника.
— Правда?.. Ну, да, конечно, как же еще! Я же читаю мысли! У-у-у, трепещите!
Ринальдо такой доверчивый, прям, как ребенок. Но ажиотаж разгорался. Заинтересованными моей непроверенной способностью оказались все.
— А я о чем думаю? — спросила Миа, отталкивая Владика, также готового задать вопрос.
И не глядя на ведьму, можно с большой вероятностью судить, о чем та думает.
— Даже не буду произносить то, что ты навыдумывала.
— Почему?
— Это неприлично.
— Феникст-На-Хье, скажите, что у меня в голове? — это влез, что и понятно, Харимон, вновь оттеснив художника.
— Я бы ответил: мозг. Но в твоем случае, велика вероятность присутствия в черепной коробке священного писания.
— Истинно так!
Все шумели. Гвалт поднялся страшный. Руководствуясь принципом «каждый задает по вопросу», я предоставил слово Владику, который, судя по хитрющим глазкам, подготовил каверзный вопрос. Загадал такую мысль, что и не отгадаешь, просто взглянув на простака, как в прошлые разы.
— Что задумал я? — хитро спросил он.
Ведь наверняка задумал мудреное словцо! Хитрец! Вот только нужно уметь задавать вопросы.
— Ты задумал перехитрить меня.
— Но… Да. Но, что я задумал? Какой цвет? — растерялся парень, осознавая свой провал.