— Какая прелесть! — вымолвила Ольга, захваченная романтикой катания в лодке. Я подумал, что она захотела покататься со мной вдвоем, по какому-нибудь тихому озеру, вдали ото всех… — Я тоже хочу!
А я хотел уйти по-тихому и никому не мешать отдыхать так, как они этого хотят. Эх.
— Милорд! — возликовал Рин, когда услышал восклицание Ольги, а затем и увидел меня с ней. — Не желаете присоединиться?
— Желаю! — опередила меня Ольга, посчитав, что обращаются к ней.
— Думаю, я слишком стар для катания на лодке, — попытался было отказаться я, вот только кто бы еще приглашал меня кататься.
Не менее часа прошло, прежде чем я сумел опустить руки и перевести дыхание. Катал я этих детишек по парку — ну и хорошо — я люблю детей, но я оказался еще ездовой лодкой и для Ольги, которой происходящее доставляло еще большее удовольствие, нежели детишкам, но и ее я могу стерпеть. Вот только не могу понять, почему это я, вроде как господин всех тех, кто сел на мой горб, должен катать еще и здоровенного детину Рина?! Когда он полез в лодку, то я так и спросил его: «не перебор ли, кататься на спине у господина?». На что мой «слуга» отвечал: «Так я вас потом два раза прокачу!». И признаться честно, я ничего не мог на такое вымолвить. Он признался, что поработает для меня больше чем я для него — вот и все сюзерено-вассальство.
Мы с Ольгой отправились дальше путешествовать по городу, а дети, среди которых затесался взрослый ребенок, отбросили надоевшую лодку подальше и начали придумывать новую игру. Прежде чем отбросить лодку, Рин настойчиво предлагал и мне прокатиться те два раза. Я естественно отказался… от двух раз. Но один разик — можно.
— О, тут и такое есть! — удивился я, когда заметил крупное здание с вывеской «Театр».
— Конечно, — ответила моя спутница. — Можно было бы зайти, но вот представлений на сегодня нет.
Не сказать, что я сильно расстроился, но все же увидеть иномировую постановку думаю, стоит как-нибудь.
Внезапно услышал я топот множества ног, а следом и крики:
— Держи ее!
— Хватай ведьму!
— На костер!
Почему-то мне сразу стало нехорошо на душе, словно тяжким грузом легло ощущение неотвратимой беды. И действительно, стоило нам с Ольгой посторониться, как мимо нас пробежала веселая и счастливая Миалла, а следом за ней толпа горожан с факелами, веревками и цепями. Пробегая мимо меня, ведьма даже успела послать воздушный поцелуй. Она не выглядела напуганной или расстроенной, нет — она была счастлива! Чего нельзя сказать о преследователях, которые пылая праведным гневом, наполненные желанием сжечь ведьму, преодолевали возможности своих тел и уже порядком замылились бегать. Желание помогать Миалле пропало мгновенно — пусть сама разбирается, раз уж устроила такой бедлам.
— Дела-а! — протянула Ольга, и я вынужден был с ней согласиться.
Еще долго мы гуляли по Сбору. Даже спустились к менее зажиточным частям города. Постоянно оглядываясь, я привлек внимание Ольги:
— Что-то случилось?
— Нет. Все нормально, — отвечал я, но продолжил коситься по сторонам. Меня не покидало ощущение, что за нами кто-то следит.
Прогуливаясь по одной из улиц, я застал еще одного товарища. Первосвященник Харимон зазывал народ уверовать в своего бога и отринуть пустое язычество или господствующий атеизм. Для этого он устроил импровизированную сцену из бочек и сложенных на них досок. С этой сцены он вещал истины, в кои верил сам, простому городскому люду, совершенно не обращавшему внимания на лишнюю трескотню, и продолжавшему спешить по своим делам. Харимон размахивал руками, топал ногами, забывшись, что все это представление происходит на криво собранном помосте, грозящем каждую секунду развалиться.
— Что-то цирк в этот раз рано приехал, — задумчиво проговорила Ольга, увидевшая выступление огненного мага.
— Эх, этот цирк приехал лично со мной.
— Ты руководишь цирком?
— Да, и ты почти со всеми его представителями познакомилась. Жаль самых главных клоунов я отправил в отпуск, — произнес я, с грустью и тоской вспоминая верных и надежных тавров.