— Джой! Фу! Отпусти его!
Пес разжал пасть и выпустил руку мальчика, который стоял неподвижно, съежившись и застыв, как будто в ожидании удара. К счастью, Джой не ставил перед собой задачу убить или покалечить, ему, очевидно, хватило соображения понять, что перед ним ребенок. Поэтому он нигде не прокусил кожу, а лишь слегка сдавил, оставив слабые красноватые следы, которые должны исчезнуть через несколько минут.
— Ну и что мне с тобой делать? — я взял из безвольных пальчиков свою собственность.
Вдруг мальчик поднял голову. В огромных, прозрачно-серых глазах, набухали слезы.
— Не убивайте, господин!
Вот тебе раз. Мало того, что ребенок говорил на понятном мне языке, причем без малейшего акцента, так он еще и здорово отличался от других туземных ребятишек, которые стайкой застыли неподалеку, делая вид, что они тут не при чем, но явно ожидая развития событий.
— Я не хотел воровать. Но дедушка больше не встает, и нам нечего есть… — мальчишка явно до судорог меня боялся, но стоял на месте и часто моргал, пытаясь прогнать подступающие слезы.
Я не верю в совпадения. Что бы тут, в центре туземного рынка, поймать за руку не просто какого-то местного мальчишку, а именно того, который может ответить на все вопросы — это не может быть ничем другим, как очередной скрытой подсказкой системы.
— Ну-ка, пошли к твоему дедушке, поговорим.
— Не надо, господин! Дедушка не причем, он не заставлял меня, это я сам! Не убивайте дедушку!
Да что такое. Я присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с парнишкой и, глядя ему в глаза, спокойно и ровно сказал:
— Я клянусь, что не причиню вреда ни тебе, не твоему дедушке. Я просто хочу поговорить. Если ты отведешь меня к нему, я заплачу немного денег. Хорошо?
Мальчишка нахмурил светлые бровки и стал обдумывать мое предложение. Было видно, что, несмотря на мой максимально спокойный и доброжелательный тон, до конца он не убежден и боится.
— Хорошо, только поклянитесь силой Создателя, что не причините вреда ни мне, ни дедушке.
— Силой Создателя? — я не большой знаток религии, но очевидно, что верование в Создателя всего сущего, это такой аналог христианства. Видимо, местные виртуальные испанцы уже успели уничтожить туземную культуру и религию, насадив везде свой католицизм. — Тут верят в Создателя?
— Они — нет. — мальчишка показал на все еще прячущихся неподалеку и перешептывающихся местных пацанят. — Они верят в страшных, злых богов, а я знаю, что на самом деле бог один, и зовут его — Господь Всемогущий. Мне рассказывала о нем мама. Так что, поклянетесь?
— Хорошо, клянусь Создателем, что не обижу ни тебя, ни твоего дедушку, — в конце концов, я и в самом деле не собирался причинять им хоть какой-то вред, так что клятва местному Создателю ничуть меня не ограничивала, тем более, что я как раз недавно общался с ним лично.
— Хорошо, пойдемте, господин.
Я начал подниматься, и в этот момент одному из мелких негодников надоело просто наблюдать. Он выскочил из-за дерева с громким, злобным, но абсолютно непонятным выкриком и кинул в нашу сторону камень. Я не успел среагировать и уклониться, и получил довольно чувствительный удар в плечо. И в ту же секунду из-под ног сверкающей медной молнией рванул Джой, который до этого сидел абсолютно неподвижно, похожий на металлическую статую.
Дети с оглушительными воплями брызнули в разные стороны.
— Джой, назад! Фу! Ко мне!
Пес застыл как вкопанный на середине дороги и тут же вернулся обратно. Я выдохнул и повернулся к мальчику. Тот вовсе не был напуган, как я предполагал, а довольно улыбался.
— Как-то не очень красиво с их стороны кидаться камнями в людей. У вас тут что, так принято?
— Нет, что вы, господин. Это Сикьятэво, мой самый большой враг. Он очень обрадовался, когда ваш страшный зверь меня схватил, ждал, когда вы начнете меня убивать. А вы не стали. Поэтому он разозлился и бросил в меня камень. А когда промахнулся, испугался, что теперь вы убьете его.
— Так, малыш. Честно, я пока ничего не понимаю, давай пойдем, и ты мне все расскажешь по дороге.
— Хорошо, господин! Нам туда, — мальчик показал куда-то в сторону.
Шагая за мальчишкой вглубь хаотично нагроможденных покосившихся хижин, я внимательно слушал его историю. Оказалось, он был изгоем среди местных ребятишек, из-за того, что очень сильно от них отличался. Да, честно сказать, и взрослые ушли от них совсем недалеко. Бить не били, но равным себе не считали и своих детей за издевательством над ребенком не наказывали.