- А по телефону, наверное, нашла время поболтать?
Молитвенное правило. После него папа опять благодушен. Мама припадает к его плечу.
- А Степан боится вечности.
- То есть?
- Говорит: "Лучше бы я не рождался".
- Почему?
- Уверен, что попадет в ад.
- Правда?
- Да, я спрашивала у него, навсегда ли людей разлучает смерть. Он сказал, что в раю, конечно,
встречаются. Но если в ад попадешь, то там не до встреч. На этом месте он даже всплакнул.
- Ты перепиши без ошибок его стихотворение.
- Сейчас.
Мама записывает в свой дневник:
Сильные морозы,
Малые угрозы.
Надо, надо листьям
умирать.
Жили они лето,
Жили они осень.
Надо, надо листьям
Поскорее улетать.
Но они не могут,
Но они не могут
никогда.
Но они боятся
улетать.
x x x
- Ну, вставай же! Мне пора на работу, - взывает папа субботним утром.
- Мама, мы с папой уже чайник тебе закипели, - добавляет дочка.
- Мам, этот ножик будет мой. Ладно? - спрашивает Степа.
- Что? - едва выдавливает из своего сонного существа мама.
- У меня же нет перочинного ножа. Давай играть, что я его потерял, и ты подарила мне этот.
- Ой!!! - Володя так больно дернул за волосы, что сон несколько отодвинулся.
Мама высвобождается из объятий мокрого малыша.
- Мне нужен чистый носовой платок, - требует папа из прихожей.
Мама, пошатываясь, на ходу схватывает нечесаные волосы заколкой. Лихорадочно соображает, где бы найти носовой платок.
- Я дам тебе чистую тряпочку.
Быстро рвет старую пеленку.
- Сегодня чтобы не меньше часа занимался музыкой, - приказывает на прощанье папа.
Какая мрачная сырая погода. Мама вяло перелистывает странички молитвослова.
- Мы с папой молитвы уже читали, - сообщает сын.
- А-а, - говорит мама, закрывая молитвослов.
"Как, должно быть, хочется в субботу остаться дома и отдохнуть, размышляет мама. - Хоть бы на обувь нормальную себе заработал".
- Мам! Смотри, что Володя наделал.
На кухне в куче рассыпанного на полу сахара сидит счастливый малыш. Такого вкусного завтрака в его годовалой жизни еще не было.
Сборы на прогулку. Долгие, суетные. Выкатив на улицу коляску, мама наклоняется, чтобы застегнуть молнию на сапогах. Тут только замечает, что Степан вышел в тонких демисезонных ботиночках.
- Ты с ума сошел? У тебя насморк!
Возвращаясь с детской площадки, дети застывают перед затормозившей рядом машиной. Из нее, прихватив длинные полы, выскакивает с сигаретой в зубах Дед Мороз. Направляется к магазинчику.
- Так значит, Дед Мороз все-таки существует, - произносит пораженный Степа.
- Да, тебя обманули. Пойдем скорее домой.
- Мне ноги мешают ходить, - устало говорит Маша.
Дома Степа напоминает о ножике.
- Можно мне получить на Новый год перочинный нож?
Мама молча раздевает малыша, ставит на плиту кастрюлю.
- Мойте руки.
- Ну, так можно?
Мама чистит луковицу.
- Люблю, когда не отвечают, - говорит Степа. - Значит, могут еще разрешить...Смотри, мам, пена из кастрюли лезет!
Мама бросается к плите.
После обеда Степа засыпает у себя на втором ярусе. Маша красит гуашью альбомный лист.
- Мама, это у меня фон такой.
- Нарисуй что-нибудь на этом фоне.
Маша выводит круг.
- Это все?
- Да. Это цирк, где разные звери выступают. Они сейчас все спят.
Характерное объяснение. Когда не получалось сделать на аппликации солнце, дочь сказала, что оно
"высоко-о-о в небе".
- Мама, включи мне кассету "Хрустальная туфелька".
- А что ты поняла в этой сказке?
- М-м-м... У хрустальной туфельки было две дочки.
- Понятно. Может, тогда лучше что-нибудь попроще включить? "Красную шапочку", например?
Вечером оказывается, что у Степы высокая температура.
- Машка меня заразила гриппом.
Дочь, действительно, только что оправилась от болезни.
- Теперь я новогодний праздник пропущу из-за нее, - злобно сокрушается брат.
- Успокойся. Тебе передадут подарок.
Степа несколько оживляется.
- А Дедом Морозом будет наш физрук. Мне Сашка сказал... Интересно, какой будет подарок?
Наверное, что-нибудь физкультурное. Мячик, может.
Весь вечер мама лечит Степу. Он принимает теплую ванну. Пьет клюквенный чай. Категорически отказывается от очистительной клизмы. Кое-как смиряется с холодным обтиранием. Температура все равно очень высокая.
Мама достает из холодильника жаропонижающие свечи. Маша, увидев это, вслух размышляет:
- Сначала эти свечи вставляли мне, а теперь я подросла, и их вставляют Степашке.
В комнате больной с мокрой тряпкой на лбу тихо постанывает.
- Мам, Маша сегодня хорошая, она за мной ухаживает, огрызки мои таскает... Почитай
что-нибудь.
- Сейчас. Володю покормлю только.
- Мам, я тоже голодная. Свари ужин... Свари жареную картошку.
Когда все уже распределились по своим кроваткам, мама берет в руки книгу "Сказки и легенды".
- Не-е-ет, я это не хочу. Эта книга какая-то языческая.
- Ты что? Это старинная народная культура. Люди ведь и до Христа кое-что понимали.
- А что они понимали?
- Понимали, что с ними беда, что Бога они потеряли и сами найти не смогут. Ждали, что он
придет к ним... Ты слушаешь?
- Угу.
- Ты все про Новый год твердишь. А настоящий праздник - Рождество. День рожденья Бога на земле. Его к нам возвращение.
- И почему все-таки эта жизнь так устроена? Пожить бы, да и все. Без рая и ада.
- Ну как же жить, если Бога и вечности нет? Пока все хорошо, еще можно терпеть. А когда
что-то плохо, то жизнь становится нестерпимой, если ты не веришь в Бога и вечность. Как тогда нам выносить все наши болезни, недостатки, ссоры?
- Мне бы ножик перочинный, - слабым голосом говорит засыпающий Степа.
x x x
День солнечный. Легкий морозец. Дети резвятся на горке. Мама бродит вокруг коляски, листая журнал. Останавливается на статье о молодой художнице. Привлекательны не столько репродукции картин, сколько фото героини этой публикации. Красивая, одухотворенная, в окружении столь же красивых троих детей. Мама пробегает глазами печатный текст. Спотыкается на рассуждении о том, что художница эта как бы разрушает своим положительным примером сложившееся представление о том, что многодетная мать обычно бывает нищенкой с протянутой рукой и бледными болезненными детьми или же, вообще, алкоголичкой. Озябшими руками мама сует журнал под бок спящему Володе и начинает подозрительно приглядываться к Степе с Машей.
- Степа, у тебя варежки уже мокрые?
Степа, остановившись, разглядывает руки.
- Они насквозь... сухие.
Убегает. Маша, видимо, устала и замерзла. Пора домой.
Мимо проходит знакомая семья. Небольшой дежурный разговор двух мам.
- Вы откуда?
В ответ - рассказ о каких-то замечательных местах в центре столицы, где весело резвятся дети и отдыхают их родители, про елку на Красной площади, народные гулянья на Тверской.
- А что это? - спрашивает мама, услышав незнакомое слово.
- Ресторан такой, - приятельница заметно удивлена.