Выбрать главу

     - Да ладно вам, это пустяки! Думаю каждый поступил так же…

     Вскоре Косте позвонила взволнованная жена, и он уехал, пожелав Игорю скорейшего выздоровления. Уже была глубокая ночь. А ответа от медсестер, что же с Игорем все не было. Катя уже валилась с ног от усталости.

     - Может, поедем домой, а завтра с утра приедем, и нам все расскажут – предложил Леша. Эму было больно смотреть, как мучаются Нина Андреевна с Катей.

     - Да, давайте… Ночью нам все равно никто ничего не скажут – согласилась с предложением Леши, потирая от усталости глаза.

     Они уже собирались уходить. Но Катя оставалась сидеть на кушетке на против палаты.

     - Ты чего? – спросил Леша.

     - Вы идите, а я останусь… - сухо ответила Катя, не отрывая свои заплаканные глаза от номера палаты.

     - Девочка моя, поехали домой, поспишь хоть немного… - присев к Кате и положив ее голову себе на плечо, уговаривала Нина Андреевна.

     - Нина Андреевна, я хочу быть с ним! Я дома сойду с ума от переживаний. И уж точно не смогу заснуть… - ответила с полными глазами слез Катя. – А тут я хоть чувствую его присутствие, и мне легче…

     - Но я не могу оставить тебя здесь одну…

     - Нина Андреевна, езжайте домой, а я здесь побуду. Мне так спокойней будет… - держа ее за руку, бормотала Катя.

     С горем пополам Катя уговорила Нину Андреевну поехать домой, сама же она осталась сидеть напротив двери Игоря. Ее тревожило, то, что она сидит здесь за дверью, а не возле кровати Игоря. Она не знает что с ним и как он… Это сильно мучило ее… Где-то в пять утра Катю спящую на кушетке нашла санитарка. Девчонка все-таки смогла поспать.

     - Девочка, ты кто и что тут делаешь? – спросила санитарка. Это была женщина лет 50. В одной руке швабра, в другой ведро с водой.

     Катя устало открыла глаза и встала с кушетки.

     - Я Катя, моего парня избили. Он лежит здесь – показала на палату Катя. Она была, сильно измучена… с синяками под глазами и не выспавшимся лицом.

     - А я Варвара Петровна, я здесь санитаркой работаю. И почему ты к нему не зайдешь? – удивилась пожилая санитарка.

     - А разве можно?

     - Вообще-то нельзя, но ты я смотрю девочка хорошая, так что пойди… Незачем тебе так мучатся.

     - Господи, спасибо вам большое, Варвара Петровна! – благодарила ее Катя.

     - Да ладно тебе, иди к нему, скорей! – улыбнулась женщина и пошла дальше по коридору.

     Катя встала с кушетки и подошла к двери. Она боялась открывать ее. Ей, было страшно увидеть Игоря побитого. Катя вообще не любила больницы, и проведывать больных родственников. Ей было их так жаль, что потом она не могла прекратить рыдать. И теперь за этой белой дверью с номером 6, лежит ее Игорь… И она медленно открыла дверь.

     Она слегка заскрипела, Катя сделала шаг в палату. Лучи  поднимавшегося над городом утреннего солнца немного освещали серые стены палаты…  Здесь лежали двое… Одна женщина, и ее Игорь. Она сразу и не узнала его. Закрыв дверь, она на носочках подкралась к нему. С каждым ее шагом сердце обливалось кровью, и еще не дойдя да его кровати, Катя уже захлебывалась слезами.

     Она увидела его с замотанной бинтами головой, ребра парня тоже были забинтованы… Катя взяла его за руку, и стала поглаживать…

     - Привет, родной… - заговорила шепотом Катя. – Я сильно испугалась за тебя. Да все испугались… Прошу тебя выздоравливай… Умоляю… Мне невыносимо сложно безе тебя… - плакала девчонка, поглаживая руку Игоря.

     От ее всхлипываний, проснулась соседка по палате.

     - Девочка, ты бы не могла подать мне стакан воды… - попросила охриплым голосом женщина.

     - Игорек, я сейчас – сказала Катя, словно Игорь ее слышит.

     Она подошла к столику, и налила в стакан воды. Принесла женщине.

      - Спасибо… - выпив глоток воды, сказала женщина уже нормальным голосом. – А что ты тут делаешь?

     Лицо женщины Катя не рассмотрела, в палате все еще было темно.

     - Парня избили, я к нему пришла… - ответила Катя и посмотрела на Игоря.

     - Какой ужас… И как он? – поинтересовалась женщина, увидев лежащего напротив нее всего забинтованного парня.