Все винили себя во всем, что произошло…
Катя винила себя, что не послушала Игоря, и не осталась дома. Может если бы ее не поймали Игорь был, бы цел и невредим, тогда бы она не сидела в этой больнице с голубыми стенами, сходя с ума от страха. Эти мысли и крики ее совести пытали ее разум все это долгое время… Катю сводили с ума воспоминания связанные с Игорем: их первая встреча, когда он врезался в нее и выбил из ее рук стопку книг… Как они вновь встретились на роботе…Как он поддерживал ее в ссорах с отцом, успокаивал ее…Его добрая лучезарная улыбка, полная любви и нежности, серые глаза…темно русые густые волосы…
Все это разрывало душу Кати. Ей хотелось хоть на мгновение забыть обо всем, что б не чувствовать эту обжигающую боль, где-то в глубине ее души… Которая съедала все, что было ей дорого, все светлое, все хорошее, что было…
Лишь Леша еще не был в больнице… Он даже наверное и не знает о произошедшем. В тот злополучный вечер, он вместе с захватной группой погнался за Шаркасом и Пятаком. И все то время, что Игорь был на хирургическом столе, от Леши не было ни одной весточки. Да и если честно, никто и не задумывался о Шаркасе, когда хирурги боролись за жизнь Игоря…
Время длилось вечно. Казалось, что они втроем сидят в этих противных стенах больницы, долгие годы… И врачи ничего не говорят им. Словно скрывая горькую правду. Каждый раз когда из хирургии выбегали медсестры, Нина Андреевна кидалась к ним, и молила рассказать хоть что-нибудь. Но все словно сговорившись отвечали: «Операция еще идет, мы не можем еще ничего сказать…Ожидайте…»
а Катя лишь сидя в кресле поджав ноги к груди, смотрела на выходящих врачей из операционной с глазами полными слез. И каждый, кто смотрел в них, не видел ничего, в них была лишь боль и пустота…
Но Катя ничего не могла поделать с собой, у нее уже не было сил ждать ответа от врачей… Но где-то в глубине, в уголках ее светлой души она надеялась, что Игорь жив… Она чувствовала его… Ей казалось, он сейчас сидит рядом с ней, гладит тыльной стороной руки по ее щеке, вытирая слезы, вдыхает ее запах, и это убивало Катю, это была для нее невыносимая пытка…
- Игорь!!! – схватившись за волосы руками, завопила на всю больницу Катя. Она стала топать ногами, визжать и дергаться. Ее нервы сдали…
- Катя, Катя, успокойся! Все хорошо, все будет хорошо! – крепко обнял Катю Максим, пытаясь успокоить истерику девчонки.
- Игорь…Игорь…Игорь… - повторяла шепотом Кая, вцепившись руками в Максима.
Ей так его не хватало…
- Все хорошо, он выживет! Это же наш Игорь, черт возьми! Эму есть ради чего жить! – успокаивал Катю Максим, гладив, ее по голове.
- Максим, я уже не могу… Когда же закончится эта адская ночь? – плакала Катя в объятиях Максима.
- Думаю, осталось немного… Не может же эта операция длится вечно… - с комом в горле говорил Максим – Я посижу тут с тобой, ты лучше отдохни…тебе нужно поспать! – заботливо сказал парень.
Катя лишь молча, вцепившись в Максима плакала. У нее уже даже не было слез, она лишь кричала от этого мучения. Не понятно как, но Кате все таки удалось успокоится и облокотивши голову об плечо Максима, вздремнуть пол часика. Максим все это время был рядом, ему и самому стоило отдохнуть…
- Нина Андреевна, ну, что они так и продолжают молчать? – спросил хриплым, уставшим голосом Максим.
- Да… - заплаканными глазами посмотрела на парня Нина Андреевна.
Тут двери хирургии распахнулись, и от туда вышел мужчина в халате, и уставшими глазами уставился на Нину Андреевну.
- Светлова Нина Андреевна – подозвал доктор. И что-то долго шептал в стороне от Макса с Катей.
Девчонку распирало от любопытства… Она смотрела то на Максима, то на Нину Андреевну. Она не знала, что и думать. Поговорив с врачом Нина Андреевна вернулась к ребятам с заплаканными глазами, чем напугала Катю и Макса.
- Не молчите, умоляю! – сложив руки, словно во время молитвы, плакала Катя.
- Операция была очень сложной… Ему пришлось зашивать желудок и вырезать одну из частей кишечника… - вдруг замолчала Нина Андреевна. В этот моменту Катя не дышала, ожидав, что же ответит Нина Андреевна. – Но все же, Игорь…будет жить! – с облегчением вздохнув, сказала Нина Андреевна.