Она вспомнила ту беседу, и ей показалось, что в Ричарде было что-то милое, в попытке их дружбы — что-то хорошее, а в расставании — что-то странно-печальное.
Настроение Рэчел явно смягчилось, и Хелен это заметила.
— Видишь ли, — сказала она. — Надо принимать все как есть. Хочешь водить дружбу с мужчинами — будь готова к риску. Лично я, — она не сдержала улыбку, — думаю, что дело того стоит; я не против, чтобы меня целовали; и я, пожалуй, даже очень завидую, что мистер Дэллоуэй тебя поцеловал, а меня — нет. Хотя, — добавила она, — на меня он нагнал порядочную скуку.
Но Рэчел не улыбнулась в ответ и не выбросила всю историю из головы, как хотела бы Хелен. Ум девушки работал быстро, непоследовательно и мучительно. Слова Хелен будто обрушили привычные высокие ограждения, и все оказалось залито новым холодным светом. Посидев какое-то время с остановившимся взглядом, Рэчел выпалила:
— Вот почему мне нельзя гулять одной!
В этом новом свете она впервые увидела свою жизнь как жалкое, прижатое к земле и отгороженное от всего мира создание, которое осторожно ведут между высоких стен, заставляя то свернуть в сторону, то погрузиться в темноту; убогое и уродливое существо — это ее жизнь, единственная, другой не будет… Тысячи слов и действий стали вдруг ей понятны.
— Потому что мужчины — животные! Ненавижу мужчин! — воскликнула она.
— Ты же сказала, что он тебе понравился, — сказала Хелен.
— Понравился, и, когда он меня целовал, мне тоже понравилось, — ответила Рэчел, с таким видом, как будто все это лишь еще больше затрудняло положение.
Потрясение и растерянность Рэчел были настолько искренни, что Хелен была немало удивлена, но не могла придумать иного способа разрешить ситуацию, кроме как с помощью беседы. Она хотела разговорить племянницу и понять, почему этот довольно скучный, благодушный, респектабельный политик произвел на нее такое глубокое впечатление, — ведь считать это естественным для двадцатичетырехлетнего возраста было нельзя.
— А миссис Дэллоуэй тебе тоже понравилась? — спросила она.
При этих словах Рэчел покраснела: она вспомнила все сказанные ею самой глупости, а еще ей пришло в голову, что она весьма дурно поступила с этой замечательной женщиной, ведь миссис Дэллоуэй говорила, что любит мужа.
— Она довольно мила, хотя мозги у нее куриные, — продолжила Хелен. — В жизни не слышала подобной чепухи! Щебечет, щебечет — рыба, греческий алфавит — других не слушает — ворох идиотских теорий, как надо воспитывать детей, — по мне куда лучше беседовать с ним. Он, конечно, надутый, но хоть понимает, что ему говорят.
Незаметно очарование и Ричарда, и Клариссы поблекло. Оказывается, в глазах зрелого человека они были вовсе не такими уж чудесными.
— Трудно понять, каковы люди на самом деле, — сказала Рэчел, и Хелен с удовольствием отметила, что она говорит уже естественнее. — Наверное, я обманулась.
В этом для Хелен не было никаких сомнений, но она сдержалась и громко сказала:
— Иногда надо экспериментировать.
— Все-таки они правда очень милые, — сказала Рэчел. — И очень интересные. — Она постаралась вызвать в памяти представленный Ричардом образ мира как живого организма, в котором трубы — вместо нервов, а дурные дома подобны лишаям на коже. Она вспомнила его слова-монументы — «Единство», «Воображение» — и стайку пузырьков в своей чашке, которые она видела, когда он рассказывал о сестрах, канарейках, детстве и о своем отце, от чего ее маленький мир так восхитительно расширялся.
— Но не все люди одинаково интересны, правда? — спросила миссис Эмброуз.
Рэчел объяснила, что до сих пор многие люди в ее представлении сводились к символам, но когда они начинали говорить с ней, то переставали быть символами и превращались…
— Я могла бы слушать их вечно! — воскликнула она. Затем вскочила, исчезла внизу и через минуту вернулась с толстой красной книгой. — «Кто есть кто», — сказала она, кладя книгу на колени Хелен и начиная листать страницы. — Тут краткие биографии разных людей. Например: «Сэр Роланд Бил; родился в 1852; родители — из Моффатта; учился в Рагби; поступил в инженерные войска; женился в 1878 на дочери Т. Фишвика; в 1884—85 гг. принимал участие в Бечуаналендской экспедиционной кампании (заслуги отмечены). Клубы: „Юнайтед сервис“, Военно-морской и Военный. Увлечения: заядлый игрок в керлинг».
Она села на палубу у ног Хелен и стала дальше переворачивать страницы и читать биографии банкиров, писателей, священнослужителей, моряков, врачей, судей, профессоров, государственных деятелей, издателей, филантропов, торговцев и актрис; кто в какие был записан клубы, где жил, в какие игры играл и сколькими акрами земли владел.