До сих пор ему нравились девушки стройные, высокие, с изумительной высокой грудью, тонюсенькой талией, ярко одетые, стильно причёсанные, весёлые, общительные.
И вот она, Лиза, можно сказать полная противоположность настроенному годами романтического воображения идеалу. Встретил её и забыл, какие девушки нравятся, а какие нет, кроме одной единственной, той, что вонзала в его мозг тысячи колючих заноз, от которых сладко ныло в каждой клеточке тела.
Перед Антоном стояло юное создание с бледным, слегка ассиметричным лицом в форме чайного блюдца, никогда не видавшим, как у большинства коренных северянок, яркого солнца. Под глазами девчушки полянки бледных веснушек, созерцание которых никогда прежде не вызывало в его сердце особенного восторга.
Большущие изумрудные глаза с прищуренным ироничным взглядом, смоляные изогнутые брови, бледноватые губы. Правда форма… форма губ изумительная, так и впился бы в них поцелуем.
Слишком простая, даже по деревенским меркам, одежонка. Облик невзрачной серой мышки.
И всё же, и всё же… отчего так бешено колотится сердце!
По плечам попутчицы струятся не очень послушные, густые и длинные блестящие волосы, растрёпанные приключениями в автобусе и ветром, намоченные моросящим сию минуту дождём,: непослушные, пушистые, вполне замечательные.
Лиза не выпячивает свою женственность, но скромная одежда не в состоянии её полностью скрыть. Ещё этот озорной взгляд цвета сочной травы и странные коричневые искорки в глубине глаз.
В голове Антона крутится впечатление от её одурманивающего запаха: аромат немного вспотевшего юного женского тела, сдобренный едва уловимой ноткой запаха лесной фиалки, гречишного мёда и ещё чего-то терпкого, не облечённое пока в словесную оболочку, только щекочущее обоняние.
Одежда Лизы сильно поношена, но опрятна и впору. Смотрит девчонка настороженно и одновременно доверчиво – как ребёнок, который не ведает, как правильно поступить.
Антон тоже не очень понимал, что требуют от него сиюминутные обстоятельства, есть лишь желание немедленно познакомиться, чтобы не упустить навсегда шанс, но у него не было опыта реализации этого желания. Придётся импровизировать.
Девочка определенно его зацепила. Только чем? С виду Лиза не просто обыкновенная – невзрачная. Разве что это именно тот случай, когда судьба посылает сигнал, напоминая, что с лица воду не пить, что любят не за что-то, а потому что. Или срок наступил, когда природа диктует иные, ей одной известные правила...
Время – оно за нас наперед всё знает: появился в кровеносном русле специфический интимный маркер, запускающий цепь пикантных чувственных реакций, способствующих созиданию в итоге новой прекрасной жизни – значит, предоставит этому важному процессу зелёную улицу на всех физиологических и духовных направлениях.
Природе без разницы, какие у нас планы на будущее, особенно, если твои представления о цели жизни запаздывают или напротив, торопятся. Она не признаёт хитроумные перспективные задумки на годы вперёд, эффектные последовательные стратегии созидания выдуманного счастья, игнорирует пустопорожние романтические фантазии. Стихийная гармония своего шанса продолжить человеческий род ни за что не упустит.
Как говорится “не мытьем, так катаньем”.
Коли настало время любить и восхищаться – не отвертишься.
Но что это я всё про любовь да про любовь?
А о чём же ещё! Потому и бурлит всё изнутри: в горле сохнет, под ложечкой сосёт да кипящей кровью наливается, что существуют, кроме изумительной внешности и яркой сексуальной привлекательности прочие ориентиры – невидимые глазу, которые не сигналят, а включают сразу то, чего необходимо запустить .
Лиза соблазнительна, молода, чувственна, довольно привлекательна и совсем не важно, чем именно. Всем!
Да-да, именно так. Каждая клеточка её тела живая, каждая в отдельности и все вместе требуют погружения в любовь и готова ей же делиться с остальными.
А Антон… о-о-о, он тоже готов делиться и размножаться. А ещё раздавать, дарить, поминая лишь о том, как прекрасен в молодости беззаветный альтруизм, когда ничего не требуется взамен, даже если отнимают нечто помимо воли: значит кому-то нужней, вот и пусть пользуются.
Придёт время, когда и ему чего-то перестанет хватать, а пока у его ног целый огромный мир, который невозможно ни объять, ни обнять, можно только прикоснуться к нему оголёнными нервами, чувствуя резонанс с вибрациями всего живого.
Ведь тем она и прекрасна, жизнь, что кажется бесконечной, пока ты молодой, чувствительный и чрезмерно чуткий.