Но лучше Гале не стало. Она металась на кровати, потом впала в забытье. Бабушка дотронулась рукой до ее лба и пришла в ужас. Температура у девушки была, наверное, сорок, если не больше. Вызвали скорую помощь. Врач констатировал: заражение крови, больную надо немедленно госпитализировать.
Не будем описывать состояние бабушки, неожиданно узнавшей, что ее незамужняя внучка была, оказывается, беременной и сделала аборт. Скажем только, что жизнь Гали висела на волоске. Еще немного — и ее не удалось бы спасти. Только усилия работников больницы, в которую она попала, да новейшие средства медицины предотвратили смертельный исход. Но чего это стоило!
Сама Галя испугалась не меньше окружающих. Ей очень не хотелось умирать. Быть может, поэтому на вопрос больничных врачей, кто и где сделал ей аборт, она не стала вводить их в заблуждение, как это делают некоторые попавшие в такое же положение женщины, а ответила без обиняков: «Делала Галина Федоровна. Фамилии я ее не знаю. Живет на Литейном проспекте».
Врачей, естественно, интересовало также, почему Галя не пошла в женскую консультацию, которая направила бы ее в гинекологическую больницу, а обратилась к услугам какой-то Галины Федоровны.
Галя рассказала, что человек, которого она полюбила, обманул ее. Обещал жениться, вскружил ей голову, а потом выяснилось, что жениться он и не собирался. Что же делать? И Галя решила: надо избавиться, пока не поздно, от будущего ребенка.
Но, боясь, что о случившемся узнают товарищи по работе, знакомые, которые станут осуждать ее за легкомысленное поведение, Галя пришла к выводу, что аборт надо сделать тайно, подпольно, так, чтобы никто ничего не узнал. О том, что она забеременела, девушка рассказала только своей закадычной подруге Люсе, да и то предварительно взяв с нее слово, что она будет молчать. Люся поклялась, что будет нема как рыба. Больше того, она взялась Гале помочь. И верно. Через несколько дней, придя в цех, она отозвала Галю в сторонку и шепнула, что нашла на фабрике женщину, которая уже не раз избавлялась от беременности. Уж она-то, наверное, знает, к кому можно обратиться по этому поводу.
Закройщица Лидия С., с которой свела Галю Люся, подтвердила, что действительно обращалась раза три к некой Галине Федоровне и та ей «помогала». Разумеется, не за красивые глаза, не бесплатно.
Галя стала умолять познакомить ее с этой женщиной. Горячо просила за подругу и Люся. Лидия сперва отнекивалась, не соглашалась, а потом все же разжалобилась, прониклась сочувствием к положению Гали — уж больно та плакала, убивалась. «Ладно, черт с вами, девчонки, — сказала она, — сегодня же съезжу к Галине Федоровне и попробую ее уговорить».
Галя вернулась в цех, немного успокоенная. Она даже слегка улыбнулась, когда Люся сказала ей: «Вот видишь, все будет в порядке. А ты расстраивалась».
Так Галя избавилась от ребенка, но при этом сама чуть было не поплатилась жизнью.
Медики называют аборт, произведенный не в больничных условиях, криминальным, юристы — незаконным. Он относится к числу так называемых уголовно наказуемых деяний. Дело о незаконном производстве аборта Галине М. попало к прокурору. А прокурор поручил его следователю Федосеевой, той самой Федосеевой, которая проявила незаурядное криминалистическое мастерство, расследуя загадочное убийство рабочего-гальваника завода «Электропульт» Кочергина.
Некоторым кажется, что незаконный аборт — не такое уж серьезное преступление. И уж во всяком случае ничего сложного для расследования в нем нет. Но кто так думает — ошибается. Абортное дело вовсе не относится к числу простых. Хотя бы по той причине, что следователю приходится вторгаться в сферу интимного и потому особенно тщательно скрываемого. Здесь как никогда требуется быть тонким психологом. Таким следователем и была Нина Васильевна Федосеева.
Криминалисты знают, что при расследовании абортного дела большое значение имеет обыск. Его цель — дать в руки следствия вещественные доказательства преступления. Это бывают то катетеры, то шприцы, то спринцовки с длинными, загнутыми наконечниками, превращающиеся порой в страшные, смертельно опасные орудия. Надо не упустить момент, не дать возможности уничтожить улики.
Вот почему самым первым действием Федосеевой, приступившей к расследованию, был обыск в квартире на Литейном проспекте.