Однажды приятельница Антонины Сергеевны — Лидия Евгеньевна Богданова посоветовала ей дать объявление по радио. Может быть, таким путем удастся найти какие-то нити, которые облегчат поиски. Правда, надежд было мало, но почему бы не попробовать? И вот 29 марта 1966 года бюро добрых услуг Ленинградского радиокомитета передало в эфир сообщение о том, что Антонина Сергеевна Ермоленко разыскивает своих пропавших во время войны детей. Просьба ко всем, кто знает что-либо о судьбе Людмилы и Юрия, сообщить по такому-то адресу.
Прошел всего один день — и почтальон принес письмо. Антонина Сергеевна вскрыла его дрожащими руками и вскрикнула от радости. Слезы брызнули у нее из глаз. Нет, не зря она жила надеждой! Ее сын, ее Юрочка, жив. Он откликнулся на обращение матери, переданное по радио, он пишет, он придет… Радовалась мать, и вместе с ней радовались все, кто знал эту женщину, кто поддерживал, ободрял ее в трудные минуты.
Сын обещал прийти 10 апреля. С трудом дождалась этого дня Антонина Сергеевна. В доме все было подготовлено к встрече. Натерт до зеркального блеска пол. Стол накрыт белой накрахмаленной скатертью. На столе — графинчик, закуски. Даже шампанское — непременный спутник всех веселых торжеств — не забыто. На самом видном месте в красивой вазе большой букет цветов.
Но — увы! — напрасными оказались все хлопоты и приготовления. Напрасно были приглашены знакомые и родственники. Сын не явился. До позднего вечера ждала его Антонина Сергеевна. Кое-кто из собравшихся начал волноваться, но мать успокаивала и себя, и всех. Не пришел? Значит, не смог. Видимо, случилось что-то непредвиденное. Может быть, заболел? Может быть, уехал в командировку?
12 апреля в квартире раздался звонок. Антонина Сергеевна поспешила к дверям. Открыла. На пороге стоял незнакомый молодой человек. Он явно колебался: войти или не войти?..
— Неужели это Юра, сынок? — обрадованно воскликнула женщина.
— Не волнуйтесь, Антонина Сергеевна, — ответил молодой человек слегка заплетающимся языком и, входя, покачнулся. — Я не ваш сын, а его друг. Юрий срочно выехал в командировку, а чтобы вы не беспокоились, он попросил меня зайти к вам, передать сердечный привет и сказать, что, как только вернется, сразу же придет.
— Да проходите же в комнату, — засуетилась Антонина Сергеевна, — будьте как дома. Боже мой, Юрочка уехал в командировку, а мы-то так переволновались!..
Незнакомец был принят, как дорогой гость, усажен за стол. Перед ним поставили все, что было в доме. Нечего и говорить, что его засыпали вопросами: как выглядит Юрий, похож ли он на мать, где работает, не знает ли что о судьбе Милочки? Молодой человек отвечал довольно скупо, что, впрочем, было отнесено за счет его хмельного состояния, а также стеснительности. Он и впрямь чувствовал себя не в своей тарелке: ерзал на стуле, глаза его бегали… Тем не менее гость рассказал, что Юрий и он попали во время войны в один детский дом, что потом их взяли на воспитание разные люди и они потеряли друг друга, а вот совсем недавно снова встретились. Причем, представьте себе, где? В воинской части, где оба служат. Юрий и он, его друг, — офицеры, занимают высокие должности…
Слушая гостя, Антонина Сергеевна то и дело принималась плакать от счастья. Но она просила не обращать внимания на ее слезы, столь простительные для матери. Она бы могла сидеть и слушать гостя всю ночь, но тот, посмотрев на часы, заторопился, сказав, что спешит на поезд. Естественно, что все присутствующие выразили желание проводить его до автобусной остановки. Молодой человек просил не беспокоиться. В крайнем случае, если они так настаивают, пусть его проводит знакомая Антонины Сергеевны — Ольга Ивановна.
Провожаемый добрыми напутствиями, гость ушел. Ольга Ивановна шагала с ним рядом, весьма довольная выпавшей на ее долю почетной миссией. Подошли к остановке. Подкатил автобус. Молодой человек вскочил на площадку и вдруг, свесившись с нее, крикнул: