— Ольга Ивановна, я и есть Юра, сын Антонины Сергеевны. Скажите ей об этом! — И помахал рукой.
Не успела Ольга Ивановна опомниться, как дверь захлопнулась. Выбросив клуб сизого дыма, автобус рванулся с места. А Ольга Ивановна, не чуя под собой ног, опрометью помчалась к Антонине Сергеевне, чтобы сообщить ей ошеломляющую новость. Вбежав запыхавшись в квартиру, она с трудом произнесла!
— Антонина Сергеевна, это же был ваш сын Юра! Он сказал мне об этом, когда автобус уже тронулся…
Антонина Сергеевна побледнела, зашаталась. Ей стало плохо. На другой день она слегла. Врач констатировал: сильное нервное потрясение. Ну и сердце, понятно, пошаливает.
Читатель, несомненно, поймет состояние матери: ждать любимого сына, жить предстоящим свиданием с ним, а когда он пришел, не узнать его. Есть от чего слечь в постель! Но Антонина Сергеевна превозмогла свои недуги, стала ждать от сына новой весточки — и дождалась. Сын прислал письмо, в котором назначал матери свидание в милиции. Вновь предвкушая радостную встречу, Антонина Сергеевна была так взволнована, что не удивилась странному месту свидания. Видимо, Юрочка полагал, решила она, что официальная обстановка будет наиболее подходящей для встречи сына с матерью после двадцатичетырехлетной разлуки. Не сдадут нервы, меньше будет слез…
Друзья Антонины Сергеевны постарались, чтобы встреча выглядела торжественно. Позвонили в радиокомитет, попросили присутствовать на встрече фотокорреспондентов.
В назначенное Юрием время Антонина Сергеевна в сопровождении друзей и фоторепортеров приехала в 21-е отделение милиции.
Сели. Стали ждать. Минутная стрелка совершала круг за кругом, а Юрий не появлялся. Прошли полчаса, сорок минут, пятьдесят, час. Юрия все нет и нет. Собравшиеся стали волноваться. Волновалась и Антонина Сергеевна. Тем не менее она не теряла надежды. Нет, сын не может обмануть, подвести. Вероятно, его и на этот раз что-то задержало.
Предчувствие не обмануло ее. Раздался телефонный звонок. Звонил Юрий.
— Молодой человек, как вам не стыдно, — сделал ему замечание дежурный по отделению. — Здесь собралось столько народу, много пожилых людей, все вас ждут, а вы не являетесь.
— Сейчас все объясню, — послышалось в ответ. — Передайте, пожалуйста, трубку Антонине Сергеевне.
— Я слушаю, — взяв трубку, дрожащим голосом произнесла Антонина Сергеевна.
— Мама, извини, задержался. В милицию я уже не приеду. Далеко. Приезжай на площадь к Финляндскому вокзалу. Только не бери с собой фотографов. Понимаешь, я очень волнуюсь, ну и выпил немного. Поэтому не стоит сниматься в таком виде. Мы с тобой сфотографируемся потом.
Живущая ожиданием встречи с сыном, мать была согласна на все, только бы поскорее встретиться. Она извинилась перед фотокорреспондентами и поехала к Финляндскому вокзалу в сопровождении лишь нескольких друзей. Там долгожданная встреча наконец состоялась. Тот самый молодой человек, который приходил 12 апреля, обнял ее, поцеловал и назвался сыном.
— Мама, — говорил он, — дорогая мама!
— А теперь домой, — сказала Антонина Сергеевна, сияя от счастья, — ты, верно, проголодался, милый мальчик?
На этот раз угощение было еще обильнее. Антонина Сергеевна, сидя рядом с сыном, не спускала с него радостного взора, следила, чтобы у него не была пустой тарелка. Но дорогой ее сердцу гость, выпив несколько рюмок водки, повел себя как-то странно-развязно. Внимание его к матери явно охладело, он начал приставать с пошлостями к присутствовавшим молодым женщинам…
Некоторых взяло сомнение: что-то тут не то… Кто-то потихоньку вышел в прихожую, где молодой человек повесил свои пиджак, и проявил любопытство к его карманам. Там был обнаружен заводской пропуск, из которого выяснилось, что его владелец отнюдь не Юрий, а Валерий, и не Ермоленко, а Тихомиров. Отчество тоже совсем другое — Николаевич…
Об этом открытии дали знать незаметно Антонине Сергеевне. Тут уж и у нее самой зародилось сомнение: а сын ли это?.. Но в том, что перед ней проходимец, она еще не была до конца уверена. Она просто не могла себе представить, что найдется человек, который способен сознательно разыграть такую гнусную шутку. И ради чего? Ради даровой рюмки водки? Нет, не может быть! Сама чистая душой, честная, старая мать думала: а что, если воспитавшая ее сына женщина дала ему новое имя, новое отчество и фамилию? Ведь может же быть и такое? Во всяком случае она решила сперва все проверить, а потом уже делать какие-либо выводы, что-то предпринимать.