Была ночь. Осень. Шел дождь. Искать в лесу вооруженных людей в такую пору бессмысленно. Их каждое дерево спрячет, а преследователей выдаст свет фонаря, который им надо взять с собой. Утром же никаких следов не осталось.
Все это происходило в первые послевоенные годы на Псковщине. Побывавшие здесь немецкие оккупанты разорили этот край дотла. С трудом восстанавливали колхозники свои хозяйства. У людей не осталось ничего — ни коровы, ни лошади, ни телеги, ни плуга. Всем надо было обзаводиться заново. Государство помогало семенами, скотом, инвентарем. И все же, особенно в первый год после освобождения от гитлеровских захватчиков, колхозам приходилось туго. В деревнях оставались только женщины, дети да старики. Они вручную сеяли, пахали и убирали урожай. Шла упорная борьба за каждый килограмм зерна, картофеля, за каждый литр молока. И вот в такое тяжелое время кто-то повадился совершать у колхозников кражи.
Было замечено, что они происходят преимущественно в одном и тот же районе. Исчезали то хлеб, то овца, то домашняя птица. В одной из деревень прямо с тока ночью украли ни много ни мало 10 пудов зерна пшеницы и ячменя. Через несколько дней в другой, соседней, деревне пропали две овцы, принадлежавшие колхознику Кустову: они не вернулись с пастбища. Уж до чего было жалко Кустову овец — это был единственный скот, которым он владел в ту пору, а ведь у него семья, дети.
Особенно много краж происходило летом и осенью.
Никаких следов воры не оставляли. В ряде случаев колхозники вызывали милицию. Милиция составляла протоколы, заводила уголовные дела, но вскоре же их прекращала, так как найти преступников никак не удавалось. Да и полно, были ли они? — рассуждали некоторые. Если теленок или овца не пришли с поля, значит, потерялись: зашли в болото, погибли или попали к волкам. Пропажу зерна или меда с пчельника, что тоже бывало, те же люди приписывали небрежности, просчетам в учете. Не хотелось верить, что тут действует воровская рука.
Когда колхозное хозяйство восстановилось, окрепло, наряду со скотом, принадлежавшим лично колхозникам, стал исчезать и артельный скот. Правда, убыток, если принять во внимание общую массу скота, был не очень велик. Поэтому, может быть, первое время пропажу какой-нибудь одной головы не рассматривали как чрезвычайное происшествие. Пропал как-то теленок с колхозной фермы. Скотница заявила об этом руководителям колхоза; те осмотрели помещение телятника, никаких следов воров не нашли и решили, что, вероятнее всего, сама скотница недоглядела — теленок не пришел с поля, заблудился. Словом, приписали всё халатности ухаживающих за скотом людей. Но когда воры, обнаглев, похитили теленка с фермы колхоза Пухново и тут же, в двухстах метрах от загородки, прирезали, забрав мясо, а внутренности и ноги оставив на месте, колхозники заволновались не на шутку. Тут уж даже тот, кто не верил в существование воров, убедился, что они есть. Но снова преступники остались непойманными.
Прошло много лет, в течение которых кражи не прекращались. Иногда их бывало меньше, иногда больше. Но особенно участились они осенью 1963 года. Это было прямо-таки бедствием. В одном из колхозов злоумышленники похитили ночью двух свиней, вытащив их через окно свинарника. Спустя несколько дней была украдена свинья с соседней фермы того же колхоза. В других местах в этот же период недосчитались нескольких овец. Из колхозных кладовых пропадали зерно, льняное семя, горох, картофель.
Как-то раз произошел такой случай. Работники сельпо получили для доставки в сельский магазин несколько ящиков с вином. Отвезти товар на место не успели, оставили его в кузове автомашины. Машина стояла возле дома, в котором жили работники сельпо. Утром проснулись, посмотрели и видят, что двух ящиков с вином как не бывало. Кто-то похитил!
Воровали не только продукты, не только скот, зерно, овощи, мед из ульев, но и все, что попадет под руку. Из школ и библиотек исчезали географические карты, полотенца, салфетки. Однажды был похищен занавес из сельского клуба. Пропадали даже такие предметы, как бидоны из-под молока…
Терпение людей лопнуло, и органам милиции было дано задание: во что бы то ни стало установить, кто совершает кражи, выловить, если таковая существует, шайку.
Собрав и изучив все материалы чуть ли не за два десятка лет, работники уголовного розыска сделали кое-какие первоначальные выводы. Кражи совершаются в одном и том же районе, на территории которого находится огромный лесной массив. Способ хищения, как правило, одинаков. Иными словами, воры имеют собственный «почерк». Если они воровали из типовых зернохранилищ, сушилок, то в этих случаях попадали в помещение через окно, предварительно выставив раму, а то и решетку. Зерно насыпали в мешки. Если в окно мешок не проходил, воры открывали дверь, запиравшуюся изнутри, и вытаскивали похищенное прямо через подъезд.