За хищение продуктов судили по закону от 7 августа 1932 года. Это был суровый закон. Он предусматривал самые строгие меры наказания, вплоть до расстрела.
Расскажем же о некоторых лежащих перед нами старых делах. Перелистаем протоколы допросов, обвинительные заключения, приговоры. Кого и за что судили тогда ленинградцы?
…27 октября 1943 года милиции стало известно, что продавщица булочной Елизавета Темнова занимается спекуляцией.
В тот же день под вечер в дом № 6 на улице Салтыкова-Щедрина, где жила Темнова, пришли старший лейтенант милиции Шестаков и оперативный уполномоченный Якименко. Они предъявили Темновой ордер на обыск. Но сам обыск начали не с квартиры, а с сарая.
Темнова хранила в сарае дрова. Жиденький свет электрических фонариков выхватил из темноты сложенные штабелями отсыревшие поленья. Когда Шестаков с Якименко разобрали их, они обнаружили за дровами, возле стенки, пять ящиков с водкой — всего 61 литр. Немало бутылок со спиртным оказалось и в находившемся тут же старом сундуке. Затем наступил черед квартиры.
Темнова занимала отдельную квартиру из двух комнат. Это было типичное жилье блокадных лет. На окнах — наклеенные крест накрест бумажные полосы: считалось, что расположенные таким образом полоски бумаги предохраняют стекла от взрывной волны во время бомбежек и обстрелов. В одной из комнат стояла низенькая железная печка-«буржуйка». Длинная, узкая труба протянулась от нее через всю комнату и выходила прямо в форточку.
В октябре в Ленинграде темнеет рано. Поэтому, прежде чем зажечь свет, сотрудники милиции, согласно правилам фронтового города, спустили плотные, черные шторы, замаскировали окна. Обыск и тут не был бесплодным. В квартире у Темновой Шестаков и Якименко обнаружили объемистый бочонок с пивом, пять буханок белого хлеба, большое количество шоколада, конфет и яичного порошка. Вряд ли все эти продукты были приобретены Темновой на продовольственные карточки, законным путем. Кроме того, сотрудники милиции нашли у нее золотые вещи: перстни, кольца и даже монеты с отчеканенным на них царским профилем.
— Придется вам, гражданка Темнова, пройти с нами и дать объяснения, — сказал хмуро Шестаков.
Когда запечатывали сургучом наружную дверь, начался обстрел. Снаряды разрывались где-то поблизости. Но Якименко, прислушавшись, определил:
— Нет, это не в нашем районе. Можно идти.
В милиции на вопрос, откуда у нее столько продуктов, особенно водки, Темнова ответила:
— Я шла как-то по Литейному проспекту. Около дома № 28 меня окликнул шофер грузовой машины и спросил, не нужна ли мне водка. Я поинтересовалась, сколько будет стоить. Он назвал цену. Она оказалась подходящей. Вы, конечно, знаете, товарищ следователь, что такое в наше время водка? Ее можно обменять на продукты. Поэтому я сказала шоферу, что возьму у него семь ящиков. Он поехал ко мне домой и сгрузил водку в сарай. Чтобы ее у меня не украли, я поставила ящики за дрова. Шоферу дала деньги, пальто, отрез темно-синего материала и еще пятнадцать пачек папирос. В последний момент шофер передумал и два ящика забрал обратно. Фамилия его Чистяков. Больше я ничего о нем не знаю. Бочонок с пивом? Да, это мне тоже дал тот же шофер. Продукты? Это лично мои. Мне их прислали из деревни. В общем, я считаю себя виновной только в том, что купила незаконным путем водку, больше ни в чем. Спекуляция? Нет, это просто чей-то наговор на меня.
Допрос закончился. Продавщице дали ручку, и она написала:
«Протокол записан с моих слов правильно и мной подписан. Темнова».
Когда она ушла, следователь вздохнул и, обращаясь к сидящим в комнате товарищам, сказал:
— Ох, темнит Темнова. Боюсь, что с делом придется повозиться. А пока, ребята, может быть, кофейку выпить? Чего-то холодновато. Погреться бы!
Действительно, в помещении было холодно. Вылетевшие при бомбежке стекла давно заменяла фанера. Сквозь нее в комнату легко проникали ветер, сырость. А уже была осень. Третья осень ленинградской блокады. Облетели листья с деревьев. То и дело барабанил по окнам дождь. Поздно вечером по улицам приходилось идти с зажженным фонариком — темень!
Один из следователей растопил маленькую круглую печку, поставил на нее кофейник. Вскоре все присутствующие пили из кружек коричневый водянистый напиток, именовавшийся кофе.
Попутно обсуждали показания Темновой. Правду говорит она или неправду?
Она заявила, например, что фамилия шофера, который был так щедр, что снабдил ее большим количеством водки, — Чистяков и что он развозит по магазинам продукты. Но никакого Чистякова среди водителей машин, работавших в пищеторгах, не обнаружили.