К сожалению, Эриния учила совсем мало языков. Она старательно вспоминала все, что знает, но Ланаор говорил, что этого недостаточно. Даже голова разболелась вспоминать, но потом он попросил повторить последние слова. «Хм, надо проверить, — Ланаор сделал загадочное лицо, — давай так, ты завтра утром поприветствуешь одного моего знакомого вот этой фразой. И если он поймет тебя, то с меня самое лучшее путешествие, какое только пожелаешь».
И вот наступило утро. Как обещал, Ланаор приехал за нею. Они взяли с собой папу, и мама от этого очень рассердилась. Эринии это не понравилось, но Ланаор сказал, что маму возьмем в следующий раз. А теперь он всю дорогу говорил с папой о всяких непонятных вещах и совсем не обращал на нее внимание.
Эриния легонько ударила ногу Ланаора носком ботинка и спросила, долго ли еще ехать. «Совсем нет, душа моя», — ответил он ласково. И это тоже не понравилось Эринии. Что-то было не так.
Когда карета остановилась, Ланаор помог ей спуститься на землю. Папа остался, не пошел с ними. Ланаор повел Эринию по дорожке большого сада, показывая птичек на ветках и веселых бурундучков в траве. Потом они пришли к дому, где жил знакомый Ланаора.
Это был очень странный человек, он зачем-то сидел на полу и как будто спал с открытыми глазами. Но Эринии так хотелось в большое путешествие, что она послушалась Ланаора, села напротив этого мужчины и сказала:
— Здравствуйте.
Мужчина смотрел мимо нее, это было жутко.
— Здравствуйте, — повторила она на распев.
И тогда этот человек посмотрел на нее.
— Ты кто? Как тебя зовут? — спросил он хриплым голосом и закашлялся.
— Эриния.
— Как здесь оказалась?
Голос звучал грубо, Эриния подумала, какой странный у Ланаора знакомый.
— С ним приехала.
— Откуда? Наши еще есть?
— Не знаю, — ответила Эриния, она совершенно ничего не понимала.
— Где раньше жила, помнишь, адрес? Адрес? — с нажимом проговорил человек.
И тут словно вспышка пронеслась в голове Эринии. Вспомнилось мамино лицо. Настоящей мамы, которую она очень давно не видела, даже забыла.
— Олечка, — говорила мама, — запомни наш адрес…
Мама все время заставляла ее проговаривать адрес и имя, потому что все дети должны знать такие простые вещи. Потому что так ей смогут помочь, если она потеряется.
— Улица Невская, 10, Ленинград. Петрова Оля, — заученно ответила Эриния.
И слова эти вдруг потянули за собой размытые образы другого дома, темной комнаты и страшных взрывов, от которых тряслись стены и пол.
— Мама сказала, что принесет немного хлеба, и чтобы я никуда не ходила. А потом пришла какая-то тетя и забрала меня сюда. Я хочу к маме.
— Скажи им, что нам пора домой.
— Что он сказал? — спросил Ланаор, подсев к ней.
Получается, Ланаор ей совсем не друг, он обманщик. И мама, и папа, у которых живет Эриния, не настоящие. И она совсем не Эриния, она Оля.
— Нам пора домой.
Ланаор был в ярости. Он видел, как изменился взгляд Эринии и мысленно он проклинал себя, проклинал Всевидящую, проклинал весь этот мир. Почему не подумал о том, что может вернуть ребенку все воспоминания о предыдущей жизни? Ведь было понятно, там случилось с нею что-то страшное. Хотя, почему не подумал. Подумал, но отбросил эти мысли, ведь они ему мешали.
Ему нужен результат, ему нужен этот человек с его особенными знаниями и особенным опытом. И потому он легко пожертвовал ребенком. Что такое маленькая девочка против благополучия всей Аримании?
Слезы Эринии жгли его сердце. Может, к сааху все это, вернуть ее Конерсам, как-то объяснить, сгладить?
Но Ланаор не мог так поступить.
В конце концов, не он это затеял. Он всего лишь подчиняется воле Всевидящей, а значит, поступает правильно. Так и должно быть.
Ярким пятном застыл в дверях послушник. Нелепая одежда раздражала. Ланаор прикрикнул на него, тот вышел и закрыл дверь.
Что дальше?
Иномирец пошел на контакт, необходимо действовать.
— Эриния, душа моя, ты невероятно сообразительная девочка, я тобой очень горжусь. Скажи ему, что это пока невозможно. И еще, что ты единственная в этом мире, кто знает его язык.
Эриния упрямо поджала губы.
— Саах тебя побери, можешь хоть сейчас без выкрутасов? — сорвался Ланаор.
— Ты мне все врал, — всхлипнула Эриния.
Иномирец спросил ее о чем-то, она ответила.
— Что он сказал?
— Спросил, зачем мы вам.
— Скажи, что нам нужна его помощь. А потом мы поможем вам вернуться в ваш мир, если захотите.
Иномирец выслушал сбивчивые пояснения Эринии и поднялся.
— Что он теперь сказал? — Ланаора раздражала сама ситуация, в которой Эриния выполняла роль посредника, но других вариантов не было.
— Что я должна остаться здесь.
— Это исключено.
Он схватил ее за руку и повел прочь.
Конерс сразу уловил перемену.
— У нас хорошие новости, этот человек и в самом деле оказался ее соотечественником. В общем, все хорошо, просто какое-то время понадобиться на то, чтобы Эриния приняла свое прошлое, — пояснил Ланаор.
Эриния даже не посмотрела на него, молча поднялась в экипаж, оказавшись от помощи Конерса. Они уехали.
А Ланаор остался стоять.
«Все в интересах Аримании», — убеждал себя он. Но это никак не уменьшало ту тяжесть, что легла теперь на его сердце.
Четыре дня спустя
Тиильдер, дом Конерсов, 13 декабря 1947 года
В том, что душевное равновесие очень важно для здоровья, Виттио Конерс никогда не сомневался. Однако, к модным трудам Даарцельса относился скорее пренебрежительно, не рассматривая различные практики глубокого дыхания всерьез. Главным инструментом лекаря в борьбе с душевным беспокойством он видел доброе слово. Он смог убедить Эринию принять оба мира в своей душе, при этом пообещал сделать все возможное для поиска ее родителей. Эриния поверила ему, хотя бы начала разговаривать. И очень кстати оказался щенок, которого недавно Виттио подарил приемной дочери. Играя с щенком, Эриния улыбалась, и это было хорошим знаком.
Было трудно говорить с дочерью, но ее детский возраст в какой-то степени облегчал задачу. Гораздо сложнее убедить жену в том, что ничего плохого не произошло. Да, Эриния вспомнила свою настоящую мать, но ведь мы всегда знали, что это может случиться. Да, девочка ведет себя отстраненно, и это тоже можно понять. Просто нужно время.
Он сказал об этом Ланаору, когда тот снова приехал за ребенком. И был вынужден отступить, Ланаор сказал, что на иномирца возлагались огромные надежды, а Эриния была единственным к нему ключиком.
На этот раз Виттио разрешили присутствовать при разговоре.
— Вы понимаете, что все, что сейчас услышите и увидите, является закрытой информацией? И что ваша жизнь может измениться с этого момента?
— Да, я полностью осознаю свою ответственность.
После этого его провели в комнату, где уже находилась Эриния, представители Ордена, в том числе сам Великий Магистр, и тот самый иномирец. У иномирца было удивительное лицо, волевое, жесткое. Взгляд его прожигал насквозь, и меньше всего хотелось Виттио Конерсу, чтобы его девочка общалась с этим человеком.
— Мы ничего о нем не знаем, спроси, как можно к нему обращаться? — вопросы Эринии задавал сам Великий Магистр.
— Его зовут Егор Николаевич Карпенко.
— Расскажите о вашем мире.
— Я не знаю, что рассказывать.
— Пусть он расскажет.
— Я не знаю, как спросить, я очень плохо помню свой родной язык.
— Хорошо, спроси, что стало причиной его болезненного состояния.
Эриния пыталась разговаривать с иномирцем, было понятно, что ее словарный запас и в самом деле невелик.
— Он хочет знать, чего вы от него хотите.
Старик задумался, затем разложил на столе карту Аримании.
— Скажи, что наша земля нуждается в защите.
Это был долгий разговор, во время которого Виттио впервые осознал, насколько призрачно и хрупко их теперешнее благополучие. Ни в одной газете ничего не писали о танларской угрозе, напротив, было множество хвалебных статей о взаимовыгодном сотрудничестве, о величайших технических достижениях этой могущественной империи. И что плохого в том, чтобы стать ее частью? Погрузившись в свои размышления, он немного потерял нить разговора, и когда снова прислушался к беседе, то понял, что иномирец согласился на условия. Помощь в обмен на возвращение.