— Выходит, я тоже кочевник, а Лисий хвост и есть мой дедушка, — удивился Ланаор, — жаль, что я не знал этого тогда.
— Тут такое дело, — замялся отец, — если быть честным до конца, он не твой дедушка. Как и мы не твои родители.
Если бы сейчас на Ланаора вылили ведро холодной воды, он и то не так бы удивился. Ланаор смотрел на отца в изумлении и не мог подобрать слов. «Это ведь шутка, он сейчас рассмеется», — думалось ему.
— Степь нас поженила, степь укрыла от погони. Степь подарила тебя. Ты лежал под кустом, маленький, беззащитный. Кто-то бессердечный бросил младенца в пустынном месте. Мы долго ждали, что объявится твоя мать или хоть кто-то. Но никто не приходил. Ты был совсем мал и не мог есть обычную пищу. Через два дня ты уже заходился в крике от голода, и мы не знали, как быть. К счастью, вышли на табун лошадей, где я приметил кобылицу с жеребенком. Это было большим везением, я накормил тебя кобыльим молоком, у кочевников это в порядке вещей, ты и сам знаешь. Не имея представления, как поступать дальше, мы стали держаться при табуне, чтобы у тебя всегда была еда. А потом появился хозяин лошадей. Сначала он разозлился, а потом удалось смягчить его сердце нашей историей. И он пустил нас к себе в дом. Этот старик был одинок, жил со своим слугой, который сам не сильно моложе, такой же немощный. Мы с женой взяли на себя все хлопоты по хозяйству, а потом последний представитель рода Тай записал меня как своего сына, передав все дела. Так мы стали частью семьи Тай. Что касается герба, было у старика перед смертью видение, после которого он завещал добавить коню, что красовался на гербе семьи, крылья. В этом был свой смысл, мы нашли хорошего художника и выполнили последнюю волю старика. Все было истинно так, но прошу, никогда не обсуждай эту историю с матушкой, не делай ей больно. И не рассказывай своим детям. Пусть все идет своим чередом.
— Но кто я тогда? — беспомощно пробормотал Ланаор.
— Я несколько лет продолжал поиски, но ни одной даже самой маленькой зацепки не удалось обнаружить. Есть только одно предположение.
— Какое?
— Поговаривали о казни магов в Танларии, тогда я не очень верил этим слухам, но как показало время, магов там и в самом деле не осталось. Думаю, твои настоящие родители перед смертью смогли тебя спасти, наудачу переместив в Ариманию. Ты унаследовал невиданный магический потенциал, сам Великий Магистр признался, что не встречал еще настолько одаренных детей. А это значит, что они обладали огромной мощью. Неужели не пришли бы за тобой, останься они в живых?
— Но как тогда они позволили казнить себя?
— Этого я не знаю. Одно скажу, нет их больше. Иначе обязательно нашли бы тебя. Рядом с тобой на земле было начертано слово. Мы решили, что это твое имя. Ланаор. Если бы было кому искать, тебя бы уже нашли.
Отец похлопал Ланаора по плечу и ушел в сторону конюшен.
Свеча почти догорела, но Ланаор не спешил зажигать новую.
«Я должен поговорить с наставником, — думал он, рассматривая подаренное Эринией самопишущее перо, — интересно, он знал или нет?"
— К вам посетитель, Пресветлый.
— Кто?
— Сказал, что срочно. Велел показать это.
Слуга протянул грязную тряпицу.
— Приведи его, только незаметно.
Вышитый знак принадлежал человеку Ланаора, его отряд патрулировал северо-восточные окраины страны. Тряпица была пропитана кровью.
— Всех, — проговорил кочевник с порога, он едва держался на ногах от усталости, — подножие Сонта, роща рядом с истоком Сонтского ручья.
Ланаор помог вестнику сесть, велел принести отвар арадана.
— Кто? — спросил, едва тот немного пришел в себя.
— Не знаем, следы вели в горы, дальше мы не ходим. Там последнее время неспокойно.
— Давно?
— Дня три как. Я гнал почти без отдыха. Кажется, коня загубил. Оставил на первой станции.
— Хорошо, отдыхай. Больше ни о чем не переживай, о тебе побеспокоятся. Когда восстановишь силы, отправишься обратно. Я распоряжусь дать тебе хорошего коня.
Передав посланника на попечение слугам, Ланаор загасил принесенные ими свечи, оставив одну, затем убрал подаренное перо в стол, запер его магией. Все это он делал почти машинально, сосредоточенно перебирая варианты дальнейшего развития событий. Размышления прервал шум шагов в коридоре.
— Что будем делать? — его первый круг собрался в полном составе.
— Меня не будет пару дней.
— Что ты задумал?
— Ничего такого, о чем можно было бы пожалеть.
— Мы с тобой.
— Исключено. Присмотрите тут за всем, пока меня не будет.
Обернувшись вороном, Ланаор открыл портал прямо над головами стоящих и взмыл в звездное небо. Порывом ветра загасило одинокий огонек, комната погрузилась во мрак.
— Он что, всегда так умел? — раздался в тишине вопрос.
— Не думаю, что об этом стоит распространяться.
Тихонько отворив двери, личный отряд Ланаора растворился в темноте коридора.
Ланаору пришлось сделать несколько кругов над каменной пустыней, пока не заметил он в лунном обманчивом свете девять могильных холмиков. Стоило спуститься, обостренное чутье уловило тошнотворный запах крови. Значит, здесь. Но в отряде было десять человек. Тяжело захлопав крыльями, ворон направился к становищу.
— Мы отправили за тобой лучшего всадника сразу, как только обнаружили твои метки у погибших, — проговорил вождь кочевников.
Ланаор сидел в центре круга, совет старейшин расположился на расстеленных вдоль стен шатра войлоках. Среди старцев разглядел Ланаор отца своей приемной матери. Лицо его было испещрено морщинами, губы недовольно сжаты. Если присмотреться, можно заметить некоторое сходство отца и дочери, особенно сейчас, когда на лице матушки появились первые морщины. Только матушка никогда не была сурова, напротив, ее лицо всегда приветливо, улыбка может растопить самое холодное сердце. Ее отец оставлял не самое приятное впечатление.
— Когда начали готовить тела к обряду погребения, — голос вождя звучал вкрадчиво и чем-то напоминал шорох сухой листвы под ногами, — оказалось, что в одном из твоих людей еще теплилась жизнь. Сейчас его выхаживает травница. Ты можешь его забрать.
— Он пришел в себя, смог что-то рассказать?
— Нет. Этот человек еще не пришел в сознание. Но вот что я скажу. Времена нынче тревожные, пришельцы с гор все чаще охотятся в этих землях, дальность их стрел и меткость не сравнимы с нашими. До недавнего времени их интересовали только ценные шкуры, но теперь пролилась человеческая кровь. Древняя мудрость гласит, что хищника, узнавшего вкус человеческой крови, не остановить. Мы уходим из этих мест. Мы уйдем завтра, а ты уходи сегодня. И забирай своего человека.
— Вы меня выгоняете?
— Не считай нас слепыми или глупыми. Ты практикуешь магию даже сейчас, когда богиня забрала свой дар. Нам не нужны неприятности. Уходи.
Двое рослых мужчин вошли в шатер и встали позади Ланаора. Ему не оставалось ничего другого, как учтиво поклониться и выйти. Его сопроводили к шатру травницы. Одетая в шкуры женщина сидела у лежащего на земле человека. Грудь раненого была перевязана тряпьем с засохшими пятнами крови. Ланаор едва узнал своего друга.
— Раттиас, ты слышишь меня? Раттиас!
— Он не слышит тебя. Его конь уже встал на тропу к миру душ.
— Не говори глупостей, — огрызнулся Ланаор.
Аккуратно взяв друга на руки, Ланаор с трудом поднялся. Затем открыл портал в дом Конерсов. Травница приглушенно охнула, но ему было теперь все равно.
Увидев в кабинете Конерса Элою, Ланаор понял, что опять сглупил. Совсем забыл, в каком она положении. Но отступать уже некуда.