Улыбнулся и Ромка, уловив в потоке непонятных слов свое имя. Он подскочил вместе с Олей и теперь, догадавшись, что речь идет о нем, протянул Ланаору руку:
— Здравствуйте! Роман.
Ланаор не обратил на этот жест никакого внимания.
— И где сам Егор Николаевич? — спросил он строго.
— Там, — девочка неопределенно махнула рукой, — они с Наташей, его женой, купаются.
Резко развернувшись, Ланаор зашагал по дорожке к дому.
— Ой, что будет… — протянула многообещающе Оля.
— А кто это? — Ромка был недоволен тем, что ему не стали жать руки.
— Ланаор, кто еще. Такой зануда.
Тем временем Ланаор замедлил шаг и слегка повернул голову.
— Пошли скорее, а то еще больше влетит, — шепнула Оля Ромке.
Их появление на террасе совпало с возвращением с купания четы Карпенко. Надо сказать, в поезде тетя Валя дала Оле почитать целую стопку модных журналов, ведь девочки должны быть в курсе последних тенденций, да и время летит незаметнее, когда чем-то занят. Именно там Оля увидела фотографии красоток в довольно смелых купальных костюмах, потому Наташин ее ничуть не смутил, тем более что он не был настолько открытым. Но Ланаор не мог быть в курсе земной моды, потому, когда он увидел идущую по пляжу жену Егора Николаевича, то стал красным как помидор. И отвернулся, пробормотав какие-то ругательства, какие именно, Оля не расслышала.
Схватив полотенце, которым до этого вытирался Ромка, Оля поспешила к Ромкиным родителям.
— Наташа, возьмите. Егор Николаевич, к нам Ланаор в гости пришел.
— Вот и замечательно, — Егор Николаевич даже обрадовался.
Наташа ушла в дом переодеваться, Ланаор увел Егора Николаевича куда-то за деревья, видимо, для важного разговора.
— Олечка, что тут произошло? — из дома вышла Агнесса Ильинична.
— Ну, ничего особого. Кажется, нас сейчас всех отправят обратно в Ленинград, — радостно рапортовала Оля.
А потом подумала и добавила:
— Или еще куда-нибудь.
Но ничего такого не произошло.
Немного погодя мужчины вернулись.
— Что ж, располагайтесь, отдыхайте, — сказал Ланаор Егору Николаевичу, — чувствуйте себя как дома. Вас никто не потревожит.
Потом повернулся к Оле:
— Эриния, душа моя, нам пора.
Ну хоть портала у всех на виду не стал создавать, взял ее за руку и повел обратно к пруду с рыбками.
— Мы еще обязательно увидимся! — крикнула Оля на прощание новым знакомым.
Теперь она ничуть не сомневалась, что именно так и будет.
— Ты меня огорчила, — сказал Великий Магистр.
— Я хотела помочь Егору Николаевичу. А еще у меня для вас есть подарок.
Эриния стояла перед наставником, виновато опустив голову. Великий Магистр сидел за массивным столом, глядя на девочку сверху вниз.
— И для тебя тоже, — добавила Эриния, робко глянув на расположившегося поодаль в кресле Ланаора.
— О! Так значит, тот внушительный счет, который я только что оплатил, это был мне подарок?
— Звучит любопытно, — проговорил Великий Магистр, — и что там?
Тон его голоса приободрил Эринию.
— Канцелярия из Ойестена. Только Ланаор так неожиданно появился, что я пакет забыла забрать. Он там в доме на подоконнике остался.
— То есть я еще и виноват? — уточнил Ланаор.
— Получается, что в некотором смысле, если разобраться, то…
— Ладно, можешь не продолжать. Я побеспокоился о твоей покупке, держи.
С этими словами Ланаор сотворил из воздуха тот самый сверток из магазинчика.
Эриния положила сверток на стол перед Великим Магистром и начала его аккуратно разворачивать.
— Наставник, это красивое самопишущее перо вам, и бутылек чернил тоже.
— Так это такое же перо, как у тебя? — спросил Великий Магистр у Ланаора, глаза старика засияли от счастья.
Он бережно принял подарок из рук Эринии.
— Это даже еще красивее, — сказала она.
— Признаться честно, я ведь мечтал о таком. Воистину порадовала старика.
Девочка даже смутилась от похвалы.
— Простите, наставник, я не подумал, — виновато пробормотал Ланаор.
— Ничего, ничего, это не страшно. Спасибо, Эриния. А как это работает? Залей в него чернила.
— Я сделаю, — Ланаор опередил Эринию, услужливо наполнил ручку чернилами и подал наставнику. Даже лист бумаги положил для пробных записей.
— Отличная вещь, — довольно зацокал языком Великий Магистр.
— А это тебе, держи, — протянула Эриния Ланаору второй бутылек чернил.
— Спасибо, я очень тронут. А остальное… кому? — осторожно поинтересовался он, глядя на стопки цветных бумаг, еще один набор для письма и прочее.
— Мне, конечно, — удивилась Эриния вопросу, — я ведь теперь буду учиться у Великого Магистра, думаю, на первое время хватит.
— А… — понимающе ответил Ланаор.
— Наставник, вы больше на меня не сердитесь? — спросила Эриния Великого Магистра.
— Еще немного сержусь, — подумав, ответил тот.
— И что мне надо сделать, чтобы вы перестали сердиться?
— Я, между прочим, очень надеялся услышать рассказ о твоём необычайном путешествии, а ты оставила старика ни с чем. Не находишь это несколько обидным?
— Я бы точно на такое обиделась, — согласилась Эриния.
— Тогда, может, сейчас? Вот и Ланаор с удовольствием послушает. Мальчик мой, обеспечь-ка нам вкусных пирожных.
Предчувствуя очередной нелегкий разговор с женой, Ланаор послушно вышел и вскоре вернулся с Тутелариусом, помог ему накрыть чайный столик.
А Эриния второй раз за сутки получила возможность заново пережить все свои приключения. Обладая цепкой памятью, она рассказывала подробно, не упуская мелких деталей. Однако, дойдя до встречи с новыми жильцами их квартиры, начала все чаще зевать, сон окончательно сморил ее на описании домашних тапочек Агнессы Ильиничны.
Ланаор бережно отнес девочку в ее комнату и уложил в постель. Потом вернулся к Великому Магистру.
— А ведь очень любопытный расклад получился, ты не находишь? — спросил наставник.
— Согласен, в этом что-то есть. Теперь он будет заботиться не только о защите наших земель, но и о безопасности своей семьи. Мне вот только интересно, оно само так получилось, или это был новый план Всевидящей?
— Нам никогда не постичь глубины замыслов Создательницы, — повторил свою излюбленную фразу Великий Магистр.
На этот раз Ланаор не стал спорить.
За дальним сараем толпа издевались над девчонкой, такой же детдомовкой, как и сами. Оля тихонько наблюдала за происходящим из своего укрытия, от страха у нее тряслись колени, она даже дыхание сдерживала, чтобы не выдать себя.
— Больно! — жалобно пискнула девчонка.
Между основаниями ее пальцев были зажаты палочки, мальчишка с ухмылкой сжимал пальцы, причиняя несчастной мучительную боль.
— Признавайся, гадина, или будет еще хуже.
— Давайте закопаем ее здесь.
— И то верно, таким крысам не жить.
— Я больше не буду, не надо, — зарыдала девчонка.
Но это не остудило пыл собравшихся, они продолжали ее мучать и запугивать.
— Я больше не буду, я больше не буду, обещаю, — скулила от боли и страха та.
— Клянись жизнью своих родителей!
— Не надо, пожалуйста, я обещаю, честное слово больше не буду, — умоляла девочка.
Видимо, мучитель сильнее сжал пальцы, она снова заскулила и сдалась:
— Клянусь… жизнью родителей… больше никогда ничего никому не буду рассказывать про вас.
— Хорошо. Надеемся, ты усвоила этот урок.
Ее отпустили. Один, видимо, самый главный, плюнул девочке под ноги, после чего компания ушла. Оставшись одна, та горько плакала, размазывая грязь по лицу, а Оля все смотрела из своего укрытия. Так и не осмелилась подойти и утешить, испугавшись и на себя накликать такое несчастье.
Случай этот произошел через пару недель после того, как Оля попала в детский дом. С тех пор он застрял в ее голове, время от времени напоминая о себе во снах. И теперь тоже.
Открыв глаза, Оля увидела, что находится в незнакомой темной комнате, на столе едва теплился свет ночника. Остатки сна развеялись, девочка поднялась с постели. Это была ее новая комната в доме Великого Магистра. Оля подошла к окну, попыталась его открыть, но тщетно. На стуле у кровати разложено новое платье, гольфики. Умылась, оделась, привела себя в порядок. Затем осторожно выглянула в коридор.