Интересно, как долго он изменял мне со змеёй, которую я пригрела на груди?
А я ещё делилась с подругой своими сомнениями…
– Яр настаивает, чтобы я осталась, – жаловалась я Ирке неоднократно в поисках поддержки и волшебного совета, как разрубить этот гордиев узел.
– Ксю! Даже не думай, – горячо отвечала мне подруга каждый раз. – Ты так мечтала поступить в этот университет. Такой шанс даётся лишь раз в жизни, да и то избранным. Ты – избранная! Даже думать не смей об отказе! Подумаешь, всего два года. Потерпит твой Ярик, ничего с ним не станет! Он просто избалованный мальчик, который не привык к отказам и трудностям. Побесится и успокоится. Два года пролетят быстро. Ты будешь приезжать на каникулы, – вторила она моим мыслям, убеждая в правильности принятого решения.
Почему это не показалось мне подозрительным? У них уже тогда были отношения? Или она с нетерпением ждала моего отъезда, чтобы набросить на Ярослава сети? Уверена, что инициатива исходила именно от неё!
Новый год встречаю, пересматривая фотографии, которые папин айтишник восстановил из облака, и те, что Ира выставляет у себя на странице. Давлюсь слезами, рассматривая похорошевшую подругу в роскошном вечернем платье и своего бывшего жениха, который обнимает её за талию.
Они вместе празднуют Новый год в одном из самых романтических городов Европы. А я сижу в инвалидной коляске с эфемерной надеждой научиться ходить… Все мои мечты и наполеоновские планы сузились до одного-единственного желания – встать на ноги.
Я даже не могу поехать и посмотреть на замёрзшее море. Папа говорит, что оно замерзает не каждый год, это чуть ли не чрезвычайное происшествие для местного климата.
Макс накануне ездил со своей девушкой на набережную и показывал фотографии ледяных глыб, в которые превратились волны. Я бы тоже хотела поехать, но Анатолий взял несколько выходных, а папу просить мне неудобно: у него почти не бывает свободных дней для семьи, и Валентина из-за этого обижается.
Днём первого января я просто сижу и смотрю в окно. Мне снова снился счастливый сон, и возвращение в реальность было болезненным.
– Ксюша, там к тебе пришли, – стучится ко мне в комнату Валентина.
Настроения принимать гостей нет. Хотя сегодня – праздничный день, но у меня – будто траур. Однако не выйти к гостю – невежливо и нехорошо по отношению к хозяевам. Не хочу ставить Валентину в неудобное положение.
В гостиной, к моему огромному удивлению, сидит Скроцкий. Что-то случилось? Сегодня выходной, занятий в реабилитационном центре нет. Папа нанял его, чтобы он позанимался со мной дома? О нет, только не это… Я уже настроилась на день без мучений.
– Привет, – обращается ко мне, будто мы с ним – друзья, и поднимается навстречу. – Я к морю еду прогуляться. Подумал – вдруг ты тоже захочешь. Составишь мне компанию?
Я, конечно, хочу к морю. Ещё как! “Составить компанию” кому-то в моём положении звучит забавно. Какая из меня компания? Разве что обуза. Это мне нужна компания, сопровождающий, который будет меня везти и следить как за ребёнком.
– Замечательная идея! – басит папа. – Поезжайте, прогуляйтесь. Что дома в праздник сидеть? Первый день нового года надо провести так, чтобы все остальные дни хотелось на него равняться.
Сомневаюсь, что мне захочется вспоминать его в будущем… Но соглашаюсь, иначе совсем раскисну.
На улице – сильный мороз. Человек, находящийся в движении, рискует замёрзнуть. Что говорить о колясочнице? Валентина кутает меня на прогулку как маленькую девочку. Её забота и трогает, и бесит одновременно. Я ей очень благодарна за всё, что она для меня делает. Но я терпеть не могу своё унизительное положение и ужасно из-за этого злюсь.
Полагаю, что Скроцкий повезёт меня на Фонтан, где спуск к морю не очень высокий. Я бывала там, хотя папа предпочитал возить меня на базы отдыха на песчаной косе за городом или за границу.
Однако у доктора в планах – другой маршрут. Возле киностудии мы съезжаем на брусчатку. Бросается в глаза контраст: современное высотное здание на морском побережье будто нависает над маленьким старинным особняком какого-то известного купца двухсотлетней давности.
Скроцкий не пытается съехать на автомобиле на набережную. Он паркуется и катит меня по дорожке, очищенной от снега. Мы будем смотреть на море сверху? Разве мы так что-то рассмотрим?