Пусечка… Фу-у-у, старый, какой он Пусечка?! Видела я его.
Белоснежная рубаха с платиновыми запонками и голубой пиджак, ботинки дорогие, золотые часы. Все зубы ненатуральные выбелены, как теперь у Файки, до какого-то голливудского стандарта. Лысоватый, карие бегающие глаза, как две крысиные норы бездонные и противные. Острый носик, губы-ниточка. Сорок лет скоро, а тощий: узкие плечи, тонкие руки…
Нет, я не потяну! Пусть Фаина терпит такое, раз ей надо.
– Что Лёнька говорит?
– Разное, – повела плечами Фаина. У неё все движения ещё со школы отрепетированы, чтобы красиво было. – Максим Ершов работает у отца в фирме. Фирма средненькая, как раз для рабочего класса. На хлебушек с маслицем. Магазины свои есть.
– Ничего себе, – выдохнула я, кинутая и безработная.
– Ершов ни одной юбки не пропустит. И Лёнька это подтверждает, – заявила Фаина. – Они сегодня в клуб пойдут.
– А, ну и пусть катятся, – расстроилась я, вернулась к телефону и дала Ленке согласие на поход в клуб.
*****
– Не знаю, – расстроено прошептала я, опуская глаза. Ресницы слишком длинные, нужно перестать их так красить дико. – Я потерялась. Работы нет, парня нет. Те, которые предлагают мне познакомиться поближе, это всё друзья Лёвы. Ты знаешь, кто такие друзья Лёвы? И для чего я им нужна… Неприятно осознавать, что в двадцать два года тебя рассматривают только как подстилку. Меня хотят трахать, красоваться со мной где-нибудь, а потом продавать своим друзьям, уступать, так сказать, право собственности, как было с другими девчонками.
Фаина протянула руку и взяла мои пальцы в свои.
– Ты не злись, но мы получаем то, чего добиваемся.
– Не этого я добивалась, – отвернулась от неё.
– Тебя пятьсот раз предупреждали, что этим кончится, к тому же с самого начала его родители были против тебя. Как можно было верить, что с Лёвой срастётся? Тут надо всё забыть и, конечно, больше не приближаться к его компании.
– Как не приближаться, когда Ленка в клуб приглашает? А я от одиночества на стены кидаюсь.
– Потерпи немножко, – Фаина мне улыбнулась. – Я с Пусечкой уже пообщалась. Мы найдём тебе какого-нибудь хорошего жениха. Как ты думаешь?
– Я думаю, не смогу спать даже с тридцатилетним, – отобрала у неё свою руку. – Это слишком взрослые люди. Мы же молодые, зачем портить…
Я замолчала. Она смотрела на меня во все глаза, и эта подрагивающая верхняя губа говорила о том, что она злится. Во-первых, Фая очень любила управлять другими, она классический манипулятор. Всё, что не по её велению и хотению, рассматривалось как вызов. Во-вторых, она обиделась, что я не люблю её Пусечку, которому скоро сорок. Сорок, Фай! Ты в своём уме? Это же сколько надо денег иметь, чтобы я согласилась на такое старое барахло?!
Рано или поздно мы с ней перестанем общаться… Неужели? Не хотелось бы дожить до этого.
– Пойми, мы разные с тобой. Это раньше нас всё время называли Фая-Майя, мы подстраивались под близняшек, – я заглянула в её голубые глаза и натянуто улыбнулась. – Фаина, я не смогу так. Буду, как моя мама…
– И что твоя мама?! – стервой рявкнула Фаина. Откинулась на спинку стула. – Нужна поддержка. Нормальная мужская поддержка. Ты будешь вкалывать всю свою жизнь, в тридцать обернёшься вокруг, а уже время прошло. Вот будет у тебя своя квартира, своя машина…
– У меня уже есть квартира и машина. Мне осталось найти хорошую работу, – перебила я её. – И нормального парня моего возраста, может, чуть постарше. И это, между прочим, не проблема для меня. Я не ставлю доход выше чувств, – гордо заявила я и сама испугалась своих слов.
– Ну, тогда сантехник Ершов – это твоя стихия! – ехидно надула губки Фаина и покачала головой. – Да-да, Колесникова, шуруй к своему сантехнику. Лёня Цветков всё про него рассказал. Он отрывался после армии со всем, что движется.
– Макс что, в армию ходил? – вылупилась я на Фаину.
– Да он ходил в армию, – поставила мне на вид Файка. – Целый год отслужил, а потом вляпался в какие-то дела с какой-то девкой непонятной. Я подробности не узнавала, но там был большой скандал. И теперь он типа изменился, поэтому я тебе желаю счастья в личной жизни, можешь писать своему Ершову: «Да, Макс, я согласна быть твоей сантехнической трубой, ой, женой, трахни меня и всех моих знакомых девок, ты можешь».
– Замолчи, а? – начала злиться на неё. Ещё так громко возмущалась, что на нас с других столиков начали обращать внимание. Конечно, Фаинка глупости говорила, но всё же. – Я должна переспать с этой мыслью. Завтра с утра, если всё нормально, я напишу Максиму и попытаюсь выяснить, что и как. Ну, допустим, почему у нас не получилось в школе.