– Ладно, пап, пока, – отзываюсь со вздохом. – Мне и впрямь пора домой. Время позднее.
Мы с отцом сухо прощаемся, и я, отложив телефон, устремляюсь к шкафу. Облачаюсь в легкий плащ, собираю личные вещи в сумочку и, выключив свет, покидаю офис. Стук моих каблуков гулким эхом разносится по коридорам: в здании никого, кроме охраны, уже нет.
Выхожу на опустевшую парковку и неспешно двигаюсь в сторону своей машины, когда внезапно боковое зрение улавливает какое-то движение справа. Поворачиваю голову, и по телу пробегается адреналиновая рябь. Даже не от испуга, а от какого-то недоброго предчувствия, зародившегося в груди…
Из огромного черного Гелендвагена, стоящего в метрах десяти от меня, выходят два здоровенных амбала. Лысые, в темных костюмах, с совершенно нечитаемыми лицами. Движутся, несомненно, в мою сторону, и от этого становится совсем жутко.
Перевожу взгляд вперед и ускоряюсь. Тревога нарастает, сердце шумно колотится, ладони, спрятанные в карманы плаща, сжимаются в кулаки.
– Диора Рустамовна! – басистый оклик стрелой прилетает в спину.
Вот черт! Значит, эти бугаи и правда по мою душу.
Первый порыв – скинуть неудобные туфли и попытаться удрать, но здравый смысл подсказывает, что сбежать не получится. Между мной и моими преследователями какие-то несчастные метры, а бегают они, определенно, лучше, чем я…
Усилием воли заставляю себя притормозить и, натянув на лицо непроницаемую маску, оборачиваюсь:
– Да?..
– Добрый вечер, Диора Рустамовна, – амбалы приближаются. – Пройдемте, пожалуйста, в нашу машину.
Один из них кивает в сторону Гелендвагена.
– Извините, но я, пожалуй, откажусь, – голос против воли подскакивает на несколько октав и делается писклявым. – У меня на этот вечер другие планы.
Вблизи амбалы выглядят откровенно пугающе. Их широкие плечи, бритые черепа и безэмоциональные лица как-то непроизвольно наталкивают на мысли о криминальных разборках, которые, если верить сериалам, были обычным делом в лихие девяностые…
– Мы вынуждены настаивать, – громыхает лысый.
А затем его огромная ладонь обхватывает мой локоть. Не сильно, но требовательно. И мне вдруг становится ясно, что выбора у меня нет.
Мышцы цепенеют. К щекам приливает удушливый жар. Нутро наполняется парализующим животным страхом.
– И куда мы поедем? – хриплю надсадно.
– Скоро вы все узнаете.
Медленно сглатываю и на стремительно слабеющих ногах направляюсь к наглухо затонированному Гелендвагену. Каждый шаг дается с трудом и отзывается в теле почти болезненным всплеском адреналина. Паника густым туманом застилает разум. В голове неприятно шумит.
Господи… Во что я вляпалась?
Глава 19. Ранель
Как обычно, засиживаюсь в офисе допоздна. Отчеты подчиненных, аналитика, подготовка к грядущим переговорам – мой вечер практически ничем не отличается от предыдущих. В тренажерке я уже был вчера, а домой спешить незачем, ведь меня там никто не ждет. Холодная постель, мерное тарахтение телика, банка пива, выпитая без особого удовольствия – ради этого совсем не тянет завершить дела пораньше.
Неторопливо листаю календарь рассмотрения вопросов Госдумы и вдруг замечаю, что они сместили день обсуждения законопроекта по энергетике на несколько недель вперед относительно первоначальной даты. Интересно, почему? Уж не связано ли изменение сроков с нашей скромной политической инициативой?
Может, это излишне самонадеянно, но мне кажется, что нам удалось создать небольшую шумиху. Споры в Интернете не стихают. С нашей подачи десятки блогеров с миллионной аудиторией активно рассуждают о том, что есть зеленая энергетика: временный хайп или реальное будущее?
Откровенно говоря, я не отношу себя к «зеленым» и занимаюсь всем этим только по настоянию Тимура. Его тоже не назовешь ярым фанатом экологии, но он искренне верит, что инвестиции в возобновляемые источники энергии принесут хорошую отдачу в будущем. Как бы цинично это ни звучало, но нами руководят исключительно корыстные цели. В то время как Диора действительно хочет изменить мир к лучшему. И это не может не восхищать.
Продолжаю листать собранные за сегодняшний день новости, и в голове медленно созревает идея, которая вполне может стать следующим шагом в деле лоббирования интересов «Радианта». Возможно, это чересчур смело, но, как по мне, чрезвычайно важно. И чем дольше я размышляю, тем отчетливее понимаю, что должен обсудить свои мысли с Диорой.