Мы имеем все элементы великой, могущественной, столько же всемирной, сколько и народной цивилизации. Но мы найдем эти элементы и воспользуемся ими только тогда, когда перестанем искать их. Эти элементы не в мечтах, не в фантазии; эти элементы обретаются в существующем. Они вокруг нас, они в нас; они в том, что мы презрительно отталкиваем от себя, ища чего-то лучшего. То, что для нас теперь темно и мелко, и дурно, и презрительно, и ничтожно, — то самое даст нам все эти элементы, как только мы сумеем взглянуть на себя самих и на все, нас окружающее, с должной точки зрения, как только мы сумеем приравнять нашу мысль, наши понятия к окружающей нас действительности, осветить ее и дать полный ход ее силам. Идеалы будущего служат всегда отговоркою для праздной и ленивой мысли. Не в призраках будущего, а в настоящем должны мы искать себе точки опоры, — в том, что есть налицо, в том, что теперь существует. Мы должны ценить наш народ и любить наше отечество в их настоящем, как бы, по-видимому, оно ни мало соответствовало нашим недопеченным идеалам. Мы должны взять вещи так, как оне есть, и не переделывать их в фантазии по нашим понятиям, а напротив, прежде всего постараться поставить нашу мысль так, чтобы мы могли видеть их должным образом и разобрать то, что в них есть существенного и случайного. Причину недовольства окружающим прежде всего должны мы, умники, пророки и благовестители, искать в самих себе, и только тогда все наши преобразования будут вполне полезны, когда мы будем надлежащим образом преобразовывать самих себя, то есть наши воззрения и понятия.
Наши мыслители сочинили свою космологию и имеют ее в виду, когда толкуют о происходящем в мipe действительном; можно представить себе, сколько происходит отсюда всякой нелепости! По учению этих мыслителей, существуют какие-то два мipa, из которых один называется Европой, или Западом, а другой — Россией, и эти два мipa не имеют между собою ничего общего и взаимно исключают друг друга. Может быть, эта космология и очень хороша сама по себе, может быть, и в самом деле было бы очень приятно и желательно устроить два такие мipa; но, к сожалению, в действительности ничего подобного не оказывается. В действительности Россия есть одна из самых коренных сил Европы; в числе пяти великих держав она составляет Европу в теснейшем и собственном смысле, и только как великая европейская держава известна она целому мipy, только в таком качестве имеет она значение и силу. Точно так же не оказывается никакой особенной западной цивилизации, которой должна противостоять особая, исключительно русская цивилизация; в действительности есть, во-первых, одна всеобщая, всемирная цивилизация, которая связывает все народы, которая втягивает, наконец, в свою сферу и Китай, и Японию, и, во-вторых, есть индивидуальные цивилизации отдельных исторических народов, — цивилизации, в которых выразился труд их жизни и которые составляют капитал каждого народа в особенности. Европейские народы, находясь под условием общей всем и обязательной для всех цивилизации, тем не менее глубоко и существенно разнятся между собою. Стоит только взять для примера две самые крайние западные страны, чтобы видеть, как в одно и то же время обязательна общая цивилизация и как резко обрисовывается индивидуальная цивилизация Англии и Франции во всем, начиная от религиозных и политических учреждений до мельчайших подробностей быта. Россия точно так же подлежит условиям общей цивилизации, обязательным и для государства русского, и для каждого русского человека в отдельности. Но в то же время русский народ и Русское государство обладают свойственными им условиями быта и развития. Вместе с европейскою или, лучше сказать, всемирною системой цивилизации, к которой существенно принадлежит и Россия, возможна и необходима особенная русская самостоятельная цивилизация. Но обе эти цивилизации не исключают одна другую; напротив, оне живут одна в другой, взаимно друг друга усиливают и образуют неразрывное единство. Развивать свою собственную цивилизацию не значит отрицать или отбрасывать европейскую цивилизацию, воевать с нею и преодолевать ее. Напротив, развивая свою собственную цивилизацию, мы глубже и действительнее будем удовлетворять требованиям цивилизации всемирной.
Автор "Рокового вопроса" отважился явиться для оценки горячих событий с тою фантастическою космологией, о которой мы сейчас говорили. мip распадается на две половины: Запад и Россия. Запад блещет всеми цветами радуги и исполнен всех благ католицизма и цивилизации, а Россия — не только отсутствие всего этого, но и нечто всему этому радикально противоположное. Но это же самое говорят и польские врали, честя нас монголами и гуннами. Огромная разница оказывается только в метафизике: наши враги считают нас неспособными ни к какой цивилизации; наши благовестители обещают нам, напротив, высочайшее, величайшее, глубочайшее развитие, окрыляют нас гордою мыслию, что мы создадим новую всемирную цивилизацию, а доселе существующую победим, что доселе существовавшая цивилизация, к которой, к сожалению, все привыкли и с которою мы сами сжились, исчезнет как наваждение духа тьмы, а мы водворим на земле Царствие Божие. Но при такой громадной разнице в метафизике воззрения наших благовестителей и наших поносителей совершенно сходятся в факте: Россия и с той, и с другой точки зрения оказывается страною, чуждою и враждебною цивилизации. Теперь спрашивается: с каким чувством русское общество должно слышать подобные рассуждения посреди событий, напрягающих все его силы? Со стороны врага подобные рассуждения совершенно естественны; но в устах русского они столь же естественно должны были возбудить всеобщее негодование. В устах русского подобные речи зазвучали для всех изменою и предательством; а выходит между тем, что русский хотел этими речами утешить своих соотечественников, возвысить их дух и оправдать их дело пред лицом всего мipa.