— Выслушайте меня, Джино. — Фрэнк невольно подался вперед и приложил левую руку к сердцу для большей убедительности. — Я поклялся вашему умирающему зятю, что найду его дочь, Рию Беллоуз, и позабочусь о ней. Наверное, нужно было рассказать вам об этом, но Сал заставил меня дать слово, что я сохраню его секрет. Понимаете, он не мог допустить, чтобы память о его жене была омрачена скандалом. И я подумал о том же. Даже женился на дочери Сала, чтобы никто не посмел задавать ненужных вопросов. Не поступи я так, рано или поздно у кого-нибудь возникло бы желание выяснить, с какой стати ей досталась половина состояния Бракарди. Я не мог этого допустить, потому что очень уважаю вас и вашу семью.
Фрэнк замолчал, пристально наблюдая за мимикой лица собеседника. Тот задумчиво смотрел на молодого человека, словно решая, верить тому или нет.
— Салу следовало бы признаться во всем еще восемнадцать лет назад. Почему он этого не сделал? — ворчливо поинтересовался Джино, прикрыв глаза тяжелыми веками.
Допрашиваемый перевел дух. С ним разговаривали — это был хороший признак. Ему, кажется, вполне удалась маска почтения и смирения. Фрэнк спохватился, что Джолли ждет ответа.
— Полагаю, он оберегал Марию от ненужных волнений. Да и беспокоился за судьбу дочери. Он же не знал, как вы отнесетесь к его грешку, — откровенно признался Фрэнк. — Во всем же остальном Сал был примерным зятем и мужем,
— Что ж, если посмотреть на дело с такой точки зрения, может, он был и прав, — неохотно согласился Джино. — Но открой Сал мне тогда правду, я бы сделал все, чтобы он смог забрать дочь себе. Мария стала бы ей прекрасной матерью. Это, возможно, успокоило бы ее страдающее сердце и продлило бы жизнь. А Рия воспитывалась бы в нормальной семье, а не у этой… Ну да что теперь об этом говорить! Девочка выросла, и в ней нет ничего итальянского. Сказалось влияние недостойной матери. Как это печально! Хотя внешне Рия немного похожа на своего отца. Я заметил это сразу, только долго не мог понять, кого именно она мне напоминает.
— Вы, я вижу, уже успели познакомиться с Джейн, — осторожно заметил Фрэнк. В ответ Джино скривился, стало быть, мать Рии не произвела на него хорошего впечатления. — Это она выдала наш секрет?
— У нее кончились деньги. И Джейн явилась к адвокату Сала, чтобы выяснить, нельзя ли здесь еще чем-нибудь поживиться. Но старина Саймон к тому времени уже отдал Богу душу. Тогда Джейн нашла адрес Сала и попыталась проникнуть в его дом. Мои люди привезли ее сюда. Она недолго скрытничала, поверь мне.
— Понятно, — протянул Фрэнк, досадуя, что не успел вовремя найти Джейн и заплатить ей за молчание.
Тогда бы не пришлось сейчас обливаться холодным потом под немигающим взглядом этой итальянской змеи. Какая промашка с его стороны!
— Так как нам теперь быть? Не думаешь же ты, что я во всеуслышание объявлю, что мой покойный зять изменял своей жене?
— Я жду вашего справедливого решения, — почтительно произнес Фрэнк и затаил дыхание в ожидании ответа Джолли.
Тот недовольно хмыкнул, откинулся на спинку кресла и неожиданно спросил:
— Ты не жалеешь, что женился на Рии?
— Когда как, — честно признался Фрэнк. — Но я не хотел бы ничего менять в своей жизни. Джино, если вы хотите кого-то покарать, обрушьте гнев на меня. Девочка здесь ни при чем. Это я велел ей скрывать свое происхождение, мне и отвечать.
— Полно, — уже почти добродушно отмахнулся Джино от слов Фрэнка. — Не делай из меня чудовище. Конечно, не стоило бы оставлять без внимания твой проступок. И я накажу тебя, но не так, как ты думаешь. Благодари Небо, что у меня есть две причины отнестись к тебе снисходительно. Во-первых, Мария просила приглядывать за тобой, и я ей это обещал. Во-вторых, ты не итальянец и не член моей семьи. Каждая из этих причин в отдельности, возможно, не смягчила бы мое сердце. Но вместе они заставляют меня быть не слишком строгим.
В кабинете заметно потеплело. Так, во всяком случае, показалось Фрэнку. Самая тяжкая кара им с Рией, похоже, уже не грозила. Так что же их ждет за содеянное?
— Ты никогда больше не появишься в этом доме и никогда больше не попросишь меня или кого-то из членов моей семьи о помощи. Ты продашь акции тех предприятий, частью которых владеют мои родственники. И ты никогда и никому не обмолвишься о том, что Рия — Бракарди по рождению. Она тоже должна молчать.