говорить «отпусти»—пустое.
Это чувство внутри, закралось давно, исцелиться бы мгновенно.
Любовь возвратить, сердце влюбить в себя саму забвенно.
Брату
Мы не были с тобой близки, чужими стали, не родными.
Отдалились и теперь так трудно заново все строить.
И никто не скажет, как нам теперь быть и что делать.
Незнаю почему отдалились, ты сам не свой, что случилось?
Ты пол меня, я пол тебя, но мы не целое, мы не друзья и не враги,
просто чужими стали, нет больше слов,
нам не найти того, о чем мечтали.
Вместе росли, вместе падали и плыли, но что произошло?
Я незнаю ни секретов, ни идей твоих беспечных. Ты закрылся, уехал, отдалился и не приехал.
Так трудно взять и позвонить, спроси хоть раз о том, что важно и расскажи, что наболело.
Защита мне твоя нужна и слово теплое надежды, чтоб крепко обнял и сказал: «я рядом, все наладим».
В минуты печали я бы могла поддержкой и опорой стать.
Хорошим товарищем, преданным другом, могли мы друг другу стать. Но о том, можно только мечтать,
время утекло, забирая моменты.
Связь превратилась в рутину забытого дня,
незнакомцами звать нас теперь.
Однажды, написав в отчаянии ты сказал,
что больше не придёшь, жизнь твоя это ложь,
посему иначе не можешь.
Я хотела подружиться, в руках твоих
мечтать спокойно и верить, что ты рядом.
Я просто хотела быть частью тебя, чтобы вместе смеялись, играя.
Но ты ушёл,
и я ушла, дороги не слились в едино.
Расстались, распрощались,
пути обратно не видать.
Мы там остались навсегда,
счастливыми искринками.
Я просто хотела быть частью тебя, но безропотно ища утешения осталась одна.
Любовь
Любовь не измеряется вещами, числами на циферблате и точно не размером ног. Любовь не требует, в рамки не гоняет, не заставляет и не подчиняет. Любовь залечивает раны, вселяя веру в лучше. Она не терпит лжи, обмана, коварства, лести и соблазна. Её глаза чисты, мудры, терпимы, но в крайний час она уйдёт не в силах одержать победу. Любовь приходит к тем, кто принять готов и быть открытым. Имеет чуткий глаз, все видит, наблюдает, недостойное пресекает. Где есть надежда помогает, где нет желания отойдёт. Любовь похожа на огонь, кому приходит и находит сами. Она не станет к вам стучаться и биться у порога, чтобы любовью одарить. Она сияет и всегда открыта.
Там, где
Приходят к тем, где есть тепло.
Где рады видеть каждый миг.
Где сердце вдоволь наполняет волшебным зельем чистоты.
Где искренность плещется у порога, сияя млечным огнём.
Пристанище душ, гармония века и жизненность мира всего.
Вера
Я сочиняю от души, от ран, пылающего сердца без обман.
Хотя вся жизнь зияет лестью, мы смотрим сквозь туман.
Иллюзии питаем, ожидаем и уповаем, хотя кто знает жизненный уклад.
Действовать или бездействовать,
что одному дает надежду, другому винный яд.
Всё равно и не равно, чёрное и белое всё просто есть. Одна задача – принять и осознать всю силу жизни в бытие.
Никто не знает лучше как, все делают как могут.
Возможно есть мечты, но все стоят в комфортном, ступить на истинный поток потребуется вера.
Которой мы не верим и не хотим познать.
Мы верим в бога, судьбу и карму, пытаемся грехи отмолить и жертвуем бесценным.
Но вера здесь, она внутри, живёт и просит дарование – внимания души.
Чтоб люди обрели её в сердцах, где царствие небесное вселенского масштаба.
Невзаимный любимый человек
Влюбилась девчонка, склонилась и пала дотла птицей Феникс…
Наткнулась на тварь раздирающую душу, вампира испившего все до дна.
Любила так сильно, что боли прощала, доверяла и шла вперёд.
Планы, мечты всё обкрутила, есть будущее вместе – давай творить.
Наивная, любящая сидит на скамейке и верит, что с ним вся ее жизнь.
Объятия греющие, чувствует сердце ореолом вокруг витает любовь.
Но не понятно, что движет мужчиной, встреча за встречей вдруг – пустота.
Критика и холод, насмешки его делают чувства больнее.
Как может столь близкий мне человек пускать ядовитый блеск?
Кровь в жилах стынет в мгновение дня, девочка слепо прощает, и снова идёт к нему с раскрытым сердцем полным любви.
Но он продолжает бить по живому и место святого не оставляет.
Мечты разбивает, любовь распускает, не может принять, противиться сильно, взамен уходя к другой.
Чье сердце закрыто, кто уж точно не поймёт, а ей оставляет смириться одной с невзаимностью мужского эго.
Он не был хорошим, не идеальный, возможно работал, а может и нет, он не говорил.
Фамилии даже она не знала, хватало имени и факта гражданства.