Иваниченко Юрий
По расписанию (Мальчики из игротеки)
Юрий Иваниченко
По расписанию (Мальчики из игротеки)
То, что Хитроу почти сутки принимал только спецрейсы, было неудивительно: весь восток Острова затянут туманом. Но то, что может быть закрыт Орли, я не предполагал. Лететь же спецрейсом или тем паче обращаться к штабу Королевских ВВС не следовало: лучшая гарантия безопасности - не привлекать излишнего внимания.
Время позволяло, и я решил отправиться поездом, Успел позвонить домой, взять несессер и тезисы доклада, над которым еще следовало подумать.
Поезд оказался французским, и не миновали мы еще Орпингтон, как стала очевидной неистребимая специфика французского сервиса. Вроде ничего особенного, но чуть шумнее, чем в наших экспрессах, и уже вихлялись по вагонам смазливые разносчицы невесть чего, и от усатого бригадира слегка попахивало кисленьким, и по радиосети раз за разом расхваливались прелести ресторана. И хотя в купе я, естественно был один - мальчики расположились в соседних - сосредоточиться не удавалось.
Я вышел в коридор: за окнами, насколько позволял разглядеть туман, приседали и корячились мокролистые и мокрохвойные уродцы Рагстон-Риджа, почитаемого лесом только крайними патриотами... И вот тут-то и подвернулся парнишка с лотком дешевых дорожных книжонок.
Почти все было на французском, но, конечно же, главное - не язык, а содержание. Комиксы, гаденький фотороман, пару "крими", первая же страница которых изобличала авторов в злокачественно литературной беспомощности... Уже почти ни на что не надеясь, я раскрыл еще одну невзрачную книжонку...
..."Мирабель", крупнейший производитель бортового оружия и навигационного оборудования, предлагает новый аэрокосмичеокий зенитный комплекс фантастической надежности! Поставки в комплекте...
Боже мой... Я взглянул на обложку: какой-то Ж.Шанэ, научная фантастика... Очень даже интересно... Бывают же совпадения... Я отсчитал мелочь и вошел в купе.
Обычно у меня практически нет свободного времени на чтение. Но при такой жене - и естественно, таком круге знакомств, - приходится держать себя в курсе, по крайней мере, самых шумных бестселлеров. Дайджесты я не люблю: в литературе, как и в любви, надо избегать посредников, которые, кстати, в том же "Ридерсе"... намного глупее авторов. Что же остается? Да только одно: читать с максимальной скоростью, по абзацам, а то и страницам, опираясь на ключевые слова и фразы. К такому чтению привыкли достаточно многие в наших кругах; всегда утешаешь себя мыслью, что если попадется нечто особенное, интересное и ценное, то "сбавишь обороты" и, смакуя, перечтешь все, хоть прямо по слогам.
Мой французский позволяет на совещаниях обходиться без переводчиков. И бегло просматривать прессу. И все же свободно читать художественную литературу я не мог, в большинстве случаев, приходилось идти по строчкам, по фразам - идеал, которого заслуживают далеко не все писатели.
Здесь случай оказался еще сложнее: во всех диалогах - а они составляли основную часть повествования - автор подстраивался под какой-то диалект, постоянно примешивая немецкие и еще какие-то, возможна, скандинавские слова. И смысл фразы не раскрывался с одного беглого взгляда, а приходилось именно прочитывать, иногда и по два раза. Пожалуй, вся завязка и экспозиция - а это добрых три десятка страниц - ушли на то, чтобы привыкнуть к диалекту и начать достаточно полно улавливать не только смысл, но и особенности стиля. И тогда только описанное стало представляться достаточно выпукло. Я "увидел" частное сыскное агентство "Цербер", в котором происходил разговор, "увидел" панораму небольшого континентального городка, дремлющего за окнами, и наконец действующих лиц: Анри Санже, веснушчатого увальня его помощника, называемого то Рыжим, то Слухачом, и женщину, заплаканную и немного загадочную мидинетку по имени Дики...
Она как раз требовала, чтобы Анри определенно сказал, берется ли он за это дело и сколько возьмет за работу. Слухач деликатно подмигивал, мол, оставляю вас одних - и исчез, незаметно включив видеомагнитофон. Анри также незаметно видеомагнитофон отключил и разразился тирадой. Здесь было много иноязычных слов, и переводились они с трудом, а перечитывать дважды не хотелось, и появилось такое ощущение, как будто слушаешь разговор и время от времени затыкаешь уши, "глохнешь", причем не выбирая момента... Естественно, он возьмется, он уже... ты плохо думаешь о Санже, если... неужели мать в таком состоянии может говорить о... А если бы и не помнил ничего бы не изменилось. Он же не... сейчас не время для объяснений, но знай, для Мартина я сделаю все... Только, пожалуйста, не произноси это имя... Ревность к брату - это позор для мужчины...
Нет, это явно затянуто. Я уже начал скучать, но вдруг почувствовал, что уже набрал ход незаметный и безотказный механизм детективного произведения. Дики начала рассказывать о том, что предшествовало исчезновению Мартина, и невольно я начал вместе с Анри Санже анализировать то немногое, что не замечает обычно даже внимательная мать в делах двенадцатилетнего мальчика. И тут же пробежал взглядом строку: Анри, оказывается, подумал о том же, мы одновременно помянули материнскую слепоту, - и я как-то сразу стал больше доверять книге, и не так уж хотелось заглянуть на ту самую, нечаянно раскрытую возле лотка страницу...
...Анри расспрашивает о привычках и наклонностях Мартина, но Дики, как-то по-особому поглядев, парирует: не стоит говорить о том, что Анри и так знает и не имеет особого отношения к исчезновению; а вот дела и поведение Мартина в последние дни, а может, недели, - это иное дело, это наверняка поможет его отыскать. Анри возражает чуть резче, чем следовало бы, и автор пишет о его руках... о желваках сжатых мышц... о сощуренных глазах.
Итак, они сходятся на том, что Дики рассказывает как можно подробней о последнем месяце - до позавчерашнего дня, когда пропал Мартин. Рассказывает достаточно подробно, и я замечаю, что некоторые повадки мальчишки судя по описанию - смышленого, но не больше, - особенно задевают месье Санже, и несколько раз у него мелькают короткие и явно неприязненные мысли о некоем Филиппе.
Нет, что за прелесть - чтение на чужом языке! Будь книга на нашем, я бы уже пролетел главы три, и затем только спохватился, осознал, что Дики явно что-то скрывает, может быть, даже важное для расследования, и скрывает по весьма малопонятным пока причинам. А вот при таком, "замедленном", чтении я это заметил сразу; и сразу же оценил, как имеющее определенное значение, ее решение обратиться за помощью к Анри, а не к весьма влиятельному, судя по паре обмолвок Филиппу. Заметил я и ее чрезмерную сдержанность во второй части разговора, когда речь шла о паре пикников и совместных загородных прогулках с Мартином: видимо, не хотела выболтать Анри, кто там на этих пикниках был третьим, тем более, что заметила, как Санже вновь включил магнитофон, и теперь имена, адреса и даже диковы интонации фиксируются на пленку.
Чем хорош детектив? Для меня - возможностью посоревноваться в сообразительности с "профи", в данном случае - 40-летним бывшим полицейским офицером Анри Санже. И хотя фамилия автора не говорила мне ничего, а жанр, заявленный на обложке, обещал не так много хорошего, я "включился". И с первых страниц поверил, что игра будет вестись по-честному, без привлечения воскресших мумий и пришельцев с Канопуса. Но главное - дразнила, конечно, и не отпускала мысль о совпадении... или провокации... или... Мысль, которая заставила меня часом прежде купить книжонку, а теперь вот - не отвлекаться на созерцание обычной, но все же увлекательной процедуры погрузки поезда в Дувре на паром. Впрочем, канал затянут таким же туманом, как и весь Остров, и смотреть особенно не на что. Словно весь мир сжался до пятачка купе в полупрозрачном сине-сером космосе тумана...
Итак, поверим в честную игру. А раз так, то в главах, где описаны школа, зооуголок, двое близких дружков-ровесников, игротека и спортзал с обязательным усачом-учителем фехтования, должны быть разбросаны две-три улики, которые заставят Анри сначала заподозрить совсем не то и не так, а затем только, после раздумий и ошибок выйти на истинного злодея.
...Но я сначала с удивлением (Анри не удивлялся) заметил, что и в школе, и среди приятелей Мартина, светловолосого галла, полным-полно всяких латинян, славян и даже мусульман, детей тех, кто в книге назван немецким словом "гастарбайтеры".