– Слушай, Карбоун, ты даже не хочешь подъехать и взглянуть?
– Не теперь. Позвони, если обнаружится нечто отличное от того, что я тебе сообщил. А завтра я еще наведу справки. Твой телефон у меня есть.
Босх обрадовался, что не придется отдавать дело умникам из ОБОП, но удивился, почему они так легко от него отмахнулись. Быстрота, с которой Карбоун отказался от расследования, настораживала.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил дежурный.
– Мы только начали. Но вот что я хотел у тебя спросить: ты когда-нибудь слышал, чтобы убийца уносил ботинки жертвы и, перед тем как удалиться, развязывал трупу руки?
– Унес ботинки… развязал руки… М-м-м… пожалуй, не слыхал. Но я тебе обещал, узнаю утром. Что-нибудь еще?
Босху не понравилось, что Карбоун вытягивал из него детали, но притворялся, будто дело его нисколько не интересует. Заявил, что Тони Алисо – не их клиент, но задавал вопросы. Старался помочь, или за его поведением стояло нечто иное?
– Пока все, – проговорил Босх, решив не раскрывать карты. – Я же сказал: мы только-только переехали сюда.
– Ну и ладно. Я наведу утром справки и сообщу, если возникнет что-нибудь интересное.
– Договорились.
– Свяжемся позднее. Уверен, Босх, твой парень крутил шашни с чужой женой. Нам частенько кажется то, чего на самом деле нет. Ты меня понимаешь?
– Да. Мы еще пообщаемся.
Босх приблизился к автомобилю. Теперь он ясно различал следы в свете лазера – их на металле оставила протирочная тряпка. Складывалось впечатление, что машину тщательно вытерли. Но вот Донован переместил луч, и на хромированном бампере проступила часть отпечатка подошвы.
– Кто-нибудь… – начал эксперт-криминалист.
– Нет! – отозвался Босх. – Никто из наших сюда не ставил ноги.
– Отлично. Тогда держи шток так, чтобы луч освещал отпечаток.
Босх взял прибор, а Донован наклонился над бампером и сделал несколько снимков, постоянно меняя экспозицию, чтобы один из них получился как можно более четким. Отпечаток представлял собой переднюю часть подошвы. От полукруга на мыске наподобие лучей солнца разбегались в разные стороны линии. А ближе к пятке следовал рисунок в виде клетки. Дальше след обрывался за краем бампера.
– Теннисные тапочки, – предположил Донован. – Или рабочие ботинки. – Сделав снимки, он снова повел лучом по багажнику, но, кроме следов протирки, ничего не обнаружил. – Ладно, – промолвил он. – Будем открывать.
Освещая дорогу карманным фонариком, Босх подошел к водительскому сиденью и потянул рукоятку освобождения замка багажника. Через мгновение ангар наполнился духом смерти.
Босх решил, что тело не сместилось во время перевозки. Но под безжалостным лучом лазера убитый выглядел омерзительно: лицо сделалось похожим на череп вроде тех страшилок, какие рисуют светящимися красками в коридорах аттракционов ужасов в луна-парках. Кровь казалась чернее, и на ее фоне ярче белели в ранах осколки костей. На одежде поблескивали волоски и нитки. Босх вооружился пинцетом и пластиковой трубочкой размером с ту, в которой хранят серебряные полудолларовые монетки, и принялся скрупулезно собирать потенциальные улики. Работа была утомительная и мало что обещала: такие вещи можно обнаружить в любое время на ком угодно. Обычное дело. Закончив, он обратился к Доновану:
– Борт пиджака я поднял, когда искал бумажник.
– Понятно. Опусти, как было.
Босх опустил и заметил на бедре убитого еще один отпечаток ботинка. По рисунку он совпадал с тем, что обнаружили на бампере, но был полнее. На каблуке виднелся тот же полукруг с расходящимися линиями, что и на мыске. В середине полукружия помещалось что-то вроде марки изготовителя, хотя название совершенно не читалось. Удастся установить производителя или нет, но все равно это хорошая находка. По крайней мере хоть что-то. Если нет ничего иного. Находка вселяла надежду, что убийца мог совершить и другие ошибки, которые в конце концов наведут на его след.
– Держи шток.
Босх взял прибор, и Донован снова занялся фотосъемкой.
– Я делаю фотографии для протокола, – объяснил он. – Пиджак мы снимем перед тем, как тело увезут.
Он исследовал лучом лазера внутреннюю сторону крышки багажника и обнаружил множество отпечатков пальцев, в основном большого. Этого места обычно касаются, когда грузят или вынимают вещи и придерживают рукой крышку. Отпечатки перекрывали друг друга – верный знак того, что они старые и, вероятно, принадлежали убитому.
– Сфотографирую, но на многое не рассчитывай, – предупредил эксперт-криминалист.
– Ясно.
Несколько раз щелкнув затвором, Донован положил шток и фотоаппарат на корпус лазера и сказал Босху:
– Давай вытащим его оттуда и осмотрим, пока он еще с нами. – И, не дожидаясь ответа, включил потолочные светильники. От внезапно брызнувшего яркого дневного света все заслонили ладонями глаза.
Через несколько мгновений извлекли труп из багажника и положили на расстеленный на каталке черный пластиковый мешок.
– А наш парень-то хиляк, – прокомментировал Донован.
– Да. Как думаешь, на какой размер потянет? – поинтересовался Босх.
– На сорок второй – сорок четвертый. Измерим, узнаем точнее.
Донован снова выключил свет и провел лазерным лучом от головы до пят. Слезы в уголках глаз убитого отразились белым. На лице жертвы обнаружилось несколько волосков и шерстинок, и Босх собрал их в трубочку. Вверху на правой скуле алела царапина, которую они не заметили, пока тело лежало на боку в багажнике.
– Мог получить удар или поцарапаться во время перевозки, – предположил Донован.
Луч пополз вниз по груди, и криминалист воскликнул:
– Посмотри-ка сюда!
В свете лазера на правом плече кожаного пиджака вспыхнул отпечаток ладони и два смазанных отпечатка больших пальцев – по одному на каждом лацкане. Донован согнулся и стал вглядываться в оставшиеся следы.
– Кожа дубленая, не впитывает жир. Нам крупно повезло, Гарри. Будь этот малый в чем-нибудь еще, пиши пропало. Ладонь превосходная. Пальчики не очень… но попытаемся вытянуть. Ну-ка, Гарри, отогни лацкан.
Босх наклонился и осторожно вывернул лацкан. На внутренней стороне обнаружились четыре отпечатка. Босх проверил второй лацкан и нашел еще четыре.
Донован присвистнул.
– Похоже, это два разных человека! Взгляни на размер пальцев на лацканах и ладонь на плече. Я бы сказал, что ладонь мельче. Очевидно, женская. Не знаю. Зато лапы, которые хватали нашего клиента за грудки, были огромными.
Он извлек из стоявшего неподалеку ящика с инструментами ножницы и срезал с тела пиджак. Босх держал в руках одежду, а Донован поводил по ней лазерным лучом, но, кроме замеченных ранее отпечатков подошвы и пальцев, больше ничего обнаружить не удалось. Он осмотрел нижние края и шутливо обратился к трупу:
– Ну, давай же, расскажи нам свою историю.
На брюках удалось найти несколько ниточек и старых пятен – ничего существенного, пока они не дошли до манжеты на правой ноге и не обнаружили за отворотом ком пыли и ниток. В свете лазера в нем сверкнули пять золотистых крупинок. Босх аккуратно перенес их пинцетом в пластиковую трубочку. В другом манжете оказалось два аналогичных кусочка.
– Что это такое? – спросил Босх.
– Если бы я знал, – отозвался криминалист. – Мишура или нечто подобное. – Он провел лучом по голой ступне. Она оказалась чистой, и Босх заключил, что с убитого стащили ботинки после того, как уложили в багажник.
– Ну вот, пока все, – подытожил Донован.
Зажегся свет, и за тело взялся Мэттьюз – принялся двигать суставы, распахнул рубашку и оценил уровень потемнения крови, поднял веки, покрутил голову. Донован вышагивал рядом и ждал, когда эксперт коронера завершит работу и он возобновит лазерное шоу.