«Я и не думал, что вам так не терпится попасть в подсобку со мной. Не волнуйтесь, то, что не успеем, продолжим в следующий раз».
Ну вот как после этого можно не хотеть вернуть смертную казнь? Без суда, незамедлительно, не сходя с места? Я явственно почувствовала, как внутри меня зашевелилось кровожадное существо, мечтающее сначала вцепиться в Дмитрия Ивановича и вырвать ему язык, а потом, методично, повыдергивать и другие части тела. Алеша молчал, с этим нечитаемым выражением своих серых глаз смотря сначала на Физика, затем на меня. Затем спокойно произнес: «Что ж, не буду мешать», развернулся и ушел. Физик взял меня под локоть и потащил к подсобке, дойдя до которой я промямлила что-то извиняющееся и, на ходу стягивая с себя халат, полетела, стараясь контролировать ход ноги, к своим туфлям и классу, с твердым намерением не выходить оттуда никогда.
Но Физик прошел ко мне на следующей перемене, принес халат и принялся слезно умолять помочь. Но конца перемены я продержалась, на следующей сдалась. Все равно идти слушать сегодня урок Алеши я не могу, не могу заставить себя показаться ему на глаза. А в захламленной, пыльной подсобке как раз очень хорошо страдать.
Мы с Физиком проторчали там 2 часа, разобрав и приведя в порядок весь стеллаж. К этому времени Алешино занятие давно должно было закончиться, и он должен был уйти. Но сегодня явно был мой день. Выбираясь из подсобки позади сияющего Физика, который в сотый раз на все лады распинался, как ему было хорошо, я увидела Алешу в компании завуча и одной из руководительниц старших классов, стоящих в позе обличающих богинь и смотрящих на нас. Мои волосы снова были в состоянии взлохмаченного хаоса, рот, слава Богу, на сей раз был пуст. Но халат, этот чертов халат бел застегнут наискось с пропуском пуговицы, когда я его надевала, я торопилась, а когда заметила, решила «да черт с ним», пусть будет так.
Алешина компания смотрела на нас. Точнее они смотрели на мой халат, который явственно вещал окружающим, что надевали его впопыхах. Где-то в интимной обстановке маленькой подсобки, после непонятно, то есть им, судя по всему, вполне понятно чего. Физик сиял, продолжая что-то говорить. Мир меня пожалел, и у меня отключился слух. К своему кабинету я вернулась в полной прострации, в ней же пришла домой. Очнулась лишь когда заметила, что крошу яблоки в борщ, очевидно, принимая их за картошку, причем большую часть я уже успела накрошить. Плюнула и решила дорезать до конца. Гулять, так гулять! В общем, ужинали мы весьма специфическим на вкус борщом.
А после, услав маньяков спать, я боролась с желанием биться головой о стену и позвонить кому-то из коллег, узнать Алешин телефон и попытаться все объяснить.
Дайте мне волшебную палочку, я хочу вычеркнуть этот день. Нет, я хочу, чтобы он забыл его. Как сделать так, чтобы он его забыл?
00.13 Пойду спать.
P.S. Физика все же нужно убить.
25 ноября
Ситуация с Физиком получила неожиданное продолжение. Что-то воодушевило его в той подсобке, что — я не в силах понять, так как ни мой внешний вид, ни внутреннее состояние в то время, когда мы там возились, к появлению подобных фантазий совершенно не располагали.
Физик у нас молодой, ему то ли тридцать пять то ли тридцать семь, в общем, до сорока. Внешность привлекательная, характер вполне сносный, не женат. Радуйтесь, Оливетта Константиновна! Вы же жаловались, что у вас нет мужчины, вот появился желающий это вакантное место занять. Во всех смыслах подходящий мужик. Еще и лет на десять вас моложе. Это сейчас модно, к тому же, возможно, такой возраст поможет ему быстрее найти общий язык с вашими стрмящимися скорее стать взрослыми детьми. (То, что об их существовании он пока не знает, нужно упоминать?). Что же вы не радуетесь? Что вам не так?
Дмитрий Иванович встретил меня утром у входа в аллею, ведущую в школу. С букетом цветов. Сказал, что это «за вчерашнее». На тот момент никаких подозрительных ощущений у меня в душе еще шевелилось, я, как и любая женщина (да-да, любая! мы все любим внимание, подарки и цветы!) с удовольствием взяла букет, и радостно (и искренне) улыбаясь, пошла с ним в школу. Открывая передо мной дверь, он приобнял меня чуть выше талии, перед заходом на лестницу повторил этот жест. Я не отреагировала, даже не придала значения. Да и внимания почти не обратила – Физик, который, безусловно, является мужчиной, до сегодняшнего дня, как мужчина, мною не воспринимался. Поэтому я, напрочь проигнориров его авансы, еще раз его поблагодарила и, в значительно улучшенном настроении, пошла в свой класс.