Кивач, как известно, послужил Державину, бывшему олонецким губернатором, темой для знаменитого стихотворения его «Водопад». Особенной «алмазности» в желтых водах Суны нет, но это не мешает красоте стихотворения. Следует напомнить о том, что в архивных делах Петрозаводска хранятся следы «пресмешного дела» о приводе медведя в присутствие верхнего земского суда; казусная история эта осталась не бесследной и в служебной карьере самого Державина, бывшего, как говорят, губернатором не знаменитым. Кстати будет заметить, что в Петрозаводске сохраняется еще небольшой одноэтажный деревянный дом, где жил Державин в 1784 — 1785 гг., когда был олонецким губернатором; он находится возле здания присутственных мест. Академик Грот, осмотревший этот дом в 1863 г., нашел его пустым и перестроенным.
На обратном пути от Кивача в Петрозаводск путешественники присутствовали в Кончезерском заводе при выпуске из доменной печи чугуна. Выпущено было около 250 пудов; завод выплавляет ежегодно до 40.000 пудов, но мог бы плавить и свыше 100.000. Недалеко отсюда находятся целебные железные воды. Действие их на себе, на «сердечной болезни», испытал крестьянин Рябоев; Петр I дал ему обельную грамоту, крестьяне звали его боярином, потомки зовутся Бояриновыми. Открыты воды в 1714 году. Петр I считал их целебнее Спа и Пирмонта и пользовался ими в 1719 году; здесь издан был манифест о первой народной переписи, регламент коммерц-коллегии и назначены экспедиции в Сибирь, Хиву и Бухару.
Охота на Климецком острове.
Охота в Олонецком крае. Местные стрелки. Историческое и предания. Облава. Отъезд к Вознесенью.
Охота и Олонецкий край, это понятия нераздельные. Леса Олонецкой губернии обширнее лесной поверхности всей Франции. По непроглядным дебрям, трущобам, разреженным только по лядинам и вдоль сплавных рек, между различных хвойных деревьев, березы, осины, ольхи, в кустах шильника, крушины и волчьего лыка, в глубоких логовинах, по оврагам и болотам, в целых поколениях никем не подбираемых ветвей и остатков сухоподстоя, зверю живется вольготно и хорошо. Главными являются тут медведь, волк, лисица; есть барсуки, рысь и росомахи; очень редок песец, так хорошо знакомый нам по дамским дорогим ротондам. Всем хищникам есть пожива в крестьянском скоте. Медведя зовут здесь «помещиком», овец — «волчьими просвирками».
Главное место в промышленном отношении занимает векша, белка; по сведениям, за точность которых, впрочем, ручаться нельзя, за десятилетнюю сложность, её убивается около 150.000 штук ежегодно. На нее, как и на хлеб, бывает урожай и неурожай; есть белки «таборные ", остающиеся на месте; есть «ходовые ", предпринимающие большие путешествия и не стесняющиеся при этом в выборе пути: они странствуют по крышам изб и, по-видимому, согласно уверениям местных жителей, переплывая озера на хворостинках, действительно пользуются хвостами своими как парусами.
Много тут оленей, лосей, а птиц видимо-невидимо. Как белка в числе грызунов, так рябчик между куриными занимает первое место. Цена ему здесь пятнадцать копеек; направляясь гужом в Петербург зимой, он, как известно, доходит в цене до семидесяти и более копеек. Средним числом, рябчиков добывается в год до 100.000 штук. На долю ружья приходится мало, а все больше работают петлями, поножами, ловят их в кузова или ступы.
Олончане, у которых хлеба дозревают далеко не всегда, в большинстве охотники, особенно в Повенецком уезде — чуть не все поголовно. Между ними есть стрелки, бьющие белку в глаз, для того, чтобы не испортить шкурки. Но бьют они больше с подставок, «виланов», чтобы не тратить даром пороха, да и ружья-то их «ствол со Щукина, ложе с Лыкина, замок с Казани, курок с Рязани, а забойник дядя с полена сделал». Такими ружьями стрелять страшно. Так как олончане предпочитают стрелять с подставок и на близкое дистанции, то из них, по отзывам военных людей, стрелки выходят посредственные. Это не мешало, однако тому, что в 1812 году, когда 570 олонецких стрелков составили дружину и им дали тирольские штуцера, на смотру императора Александра I, один всадил пулю в яблоко, другой пулю в пулю, а третий расщепил их пополам.
Относительно птиц здесь есть все, что угодно; большинство водяных зимуют в полыньях, водохожах. По лесам попадается множество избушек; это места пристанищ для охотников: один поставил, а десятки пользуются. Ориентируются охотники по коре деревьев; кто посмелее, тот отваживается и дальше от дома, и тогда вооружается компасом, так называемой «маткой»; подле избушек на деревьях устраиваются для хранения добычи и пищи «лавасы»; с этих лавасов бьют на падаль медведей.