Я пыталась прижаться к нему сильнее. Плавилась под яростным напором. Тонула во влажных и стирающих мою адекватность движениях языка. Думала ли я о том, что делать, как только все закончится?
Не думала.
Не знала как остановиться.
Да и не хотела.
— Софа, спустись ненадолго. Надо поговорить.
Мы замерли. А когда оторвались друг от друга, тяжёлое дыхание обоих заполнило комнату. Я не открывала глаза, не видела выражение лица Фабьена, но чувствовала, как он уткнулся лбом в мою ключицу.
— Ты идёшь? — нетерпеливо крикнул Мирослав.
Дрожь от рук Фабьена разливалась горячим свинцом по телу, наполняла его тяжестью. Он продолжал цепляться за мои плечи и сводить с ума.
— Иду! — оставалось только надеяться, что я не звучала так, словно ещё совсем недавно язык Фабьена исследовал мой рот.
Ведьмак отпускал меня с явной неохотой, и я как никогда была рада тому, что брат крутился где-то неподалёку. Мы оба этого хотели. Оба поддались соблазну. И оба знали, что в следующий раз его избежим. Потому что свобода дороже, чем опасные чувства.
♝♝♝
Мирослав прожигал во мне дыру. Готова поклясться, что он догадался. Он слишком хорошо меня знал. Когда я смаковала впечатления от первого поцелуя, сидя в беседке, подальше от чужих глаз, брат выскочил, как чёрт из табакерки. И он сразу всё понял. Хорошо, что мне уже не четырнадцать, и я знаю, как пресечь его любопытство.
— Присоединяйтесь к нам, — наконец произнёс он.
— Под «присоединяйтесь» ты подразумеваешь всех нас? То есть и Стэнли, и Фабь…
— Да-да, — перебил Мирослав. Казалось, он был несколько раздражён. Но всё же сумел совладать с собой, продолжив уже более спокойно. — Как ты поняла, это не просьба. Маренка отдала приказ.
Я откинулась на спинку кресла и запрокинула в голову. Если сама глава ковена так пожелала, то отказаться не представлялось возможным. Вернее, мы могли бы. Конечно же, могли. Вот только тогда все планы рухнут. Мне нельзя покидать ковен до того, как заполучу Грааль. Только ведьма, принадлежащая к нему, имеет право обратиться к Маренке с просьбой. Проклятая старушка. Как долго она собирается вставлять палки в колёса?
Упираюсь взглядом в защитную руну на потолке. Мысленно я обвела каждый завиток, словно пыталась нарисовать её глазами.
— Нападение на вас говорит само за себя. Грааль – не шутка. И он очень нужен им. К тому же Марко лично подтвердил уже известные нам свойства.
Растерянно моргаю. Марко. Как же я могла про него забыть.
— Он в безопасности? — голос охрип.
— Теперь он и его семья под защитой ковена. Их хорошо спрятали.
Нервно провожу языком по губам, стараясь отогнать от себя отголоски вкуса Фабьена. Облегчение быстро уступило место другому чувству. Как много Марко рассказал Мирославу?
— Мы знаем про Альсинию и про зашифрованный документ. Однако об остальном Марко умолчал, сказав, что уже обо всём поведал тебе.
Меня загоняли в клетку: это ощущалось как никогда остро. Пускай прежде я не стояла крепко на ногах, но всё же стояла. И вот теперь меня пытались сбить, нарушить хрупкое состояние баланса.
— Ситуация становится опасной. Для всех будет лучше, если мы объединимся. И я говорю тебе это ни как твой брат.
Надеюсь, карты подскажут мне, как обхитрить всех и найти чашу раньше брата, ведунов из его отряда, а заодно и Фабьена.
— Но как твой брат хочу поговорить про кое-что ещё, — Мирослав замялся. Он гладил себя по подбородку, что говорило об взволнованности.
— И о чём же пойдет речь?
— О Фабьене. Вернее, о его родителях.
Почти во всех просмотренных мною мыльных операх встречались похожие фразы. Однако реальная жизнь всегда умела удивлять куда сильнее.
Часть третья. Смотритель маяка Глава 21. Фабьен
Долгий путь утомлял не меньше перешёптываний и недоверчивых взглядов в спину. Пять часов до Москвы, ещё двенадцать — до острова, окутанного туманами и дождями. Впереди разухабистая дорога до посёлка у залива, и наконец Анива — финальная точка, в которой нам укажут на местоположение Грааля. В лучшем случае, разумеется. Ведь как показывают события последних часов: не всё идёт по плану, как бы тщательно ты его не рассчитал.
Расхлябанная газель, едва вмещающая в себя всю нашу чудесную компанию, с удивительным упорством продолжала движение. Водитель называл это знаком свыше, однако когда в твоём автомобиле четыре артефактора, едва ли дело в одной удаче.
Софья разглядывала меня украдкой, словно увидела впервые. И если ещё сутки назад внутри всё подрагивало от гнева, наблюдая за тем, как она избегает, то сейчас её внимание раздражало. Как и выбивающая из колеи тоска. Тоска по тому, что уже случилось, и ни в коем случае не должно произойти вновь. Так будет правильно. Так считала она. Так считал я. Даже несмотря на всю паршивую вереницу эмоций.
Остров мог похвастаться красивыми пейзажами: сила первозданной природы витала в воздухе, касалась кожи вместе прохладными каплями и ощущалась как никогда остро. К сожалению, вместо того, чтобы прочувствовать на себе атмосферу зелени, высоких сопок и морского ветра, я со скучающим видом всматривался в крохотное окно, стекло которого было перепачкано слоем грязно-коричневых брызг.
Морщусь, когда на особенно глубокой дорожной яме газель подпрыгнула, а мы вместе с ней.
— Ну что, как вам наши американские горки? — водитель гоготнул, но общий посыл я разгадал и усмехнулся. Вот он: знаменитый русский каламбур.
Пухлый мужчина в клетчатой кепке всё никак не унимался, и это несмотря на то, что ему несколько раз повторили: по-русски понимали только два человека. Впрочем, Стэнли языковой барьер тоже не смущал. Он уже давно разрабатывал магический наушник, переводящий иностранную речь. Пока работало с переменным успехом, но он не сдавался. Правда словарик далеко от себя не убирал.
На очередном резком повороте Софья не удержала равновесие и пошатнулась в бок. Ладонями она упёрлась в мои бёдра. Выдавив из себя полуулыбку, ведьма поспешила сесть обратно, но я не смог сдержать порыв злости.
—Опять этот взгляд, — сухо заметил я, чувствуя, как участился её пульс.
Ведьма попыталась убрать руки: Мирослав не переставал коситься в нашу сторону. Что ж, отличный способ подействовать ему на нервы. С недавних пор это стало моим любимым занятием. Убедившись, что он смотрит, я склонился к лицу Софьи:
— Не позволяй своей жалости вручить мне Грааль.
Я знал, что попал в точку. Эти мысли были написаны на её лице. Зрачок ведьмы расширился, она нервно облизнула губы и кивнула.
—Не обязательно было шептать мне на ухо, — она выразительно махнула головой в сторону притихших ведьмаков . — Ты только подкрепляешь слухи.
— Кому же ещё их подкреплять, если не мне?
Вигвар неодобрительно цыкнул, уловив последнюю фразу, однако что-либо сказать не посмел. Видимо, хорошо помнил последний разговор, состоявшийся между ним и Софьей.
☁ ☁ ☁
Голоса сестры и брата звучали смазано и приглушённо, как если бы я находился под водой. Подобное случалось редко: когда злился, чувствовал растерянность и непонимание. Я испытывал это сейчас, да ещё и всё сразу. Тряхнув головой, я сосредоточился на двух фигурах, отражающихся в одной из открытых дверей лабиринта.
Рука Милоша не переставала тянуться к напряжённой шее: складывалось впечатление, что ему не хотелось начинать разговор на данную тему, ровно как и мне не хотелось это слышать. Но я боялся упустить что-нибудь важное: случайно брошенную информацию о Граале,планы Маренки, выражение лица ведьмы, когда она услышит правду обо мне.
И хоть я бесчисленное количество раз выслушивал рассказы о гнусном и недостойном отце, успешно игнорируя язвительные смешки родственников, что-то внутри обеспокоено замерло в ожидании реакции.