Её реакции.
Они сидели за массивным столом, вдоль и поперёк заставленном книгами, свитками и магическими чернилами. Стеллажи обступали ведунов со всех сторон, окольцовывая и надёжно защищая от посторонних, решившихся заглянуть в библиотеку — почитать перед сном. Софья подпирала щёку кулаком, всем видом демонстрируя: что бы Милош не сказал, её не удивить. Но с каждым словом, пальцы левой руки постукивали по деревянной поверхности, а брови устремлялись всё ближе и ближе к переносице.
— Его положение куда ниже обычного бастарда, — закончил ведьмак, наверняка подметив растерянность сестры. Она ни разу не перебила Милоша, позволив договорить до конца.
Лишь на секунду я прикрыл глаза и посмаковал то, что сказал Милош. Когда он едва слышимым шёпотом обрисовал картину моего появления, когда сообщил, кем являлся мой отец, Софья сделала именно то, чего я опасался. Уж лучше бы она презирала меня, как и остальные. Её мысли казались мне совершенно очевидными: «Ребёнок не выбирает родителей». «Он не виноват, что родился вот так». Безусловно, глупо это отрицать. Однако в действительности люди замечают лишь то, что лежит на поверхности. Следуют за фактами. А факты говорят, что я — сын ведьмы и инквизитора. Плод насилия и непозволительного в ведовских кругах смешения.
— Кто ещё знает об этом?
Холод в её голосе, заставил глаза открыться.
— Все.
— Ты им рассказал? — прошипела Софья.
— Я не копаюсь в семейном белье, Софа, — тон брата заставил её устыдиться, но она почти сразу взяла себя в руки. — Его тётка ворвалась к нам на собрание. Перед тем, как мы покинули Прагу.
Так-так, хвалённое воспитание Вивьен затрещало по швам. Готов поспорить, что таким образом она хотела избавиться от меня. Столько лет скрывать моё существование, чтобы в один прекрасный день поведать обо всём самой? Хотел бы я видеть её лицо, когда этот нарастающий гнойник наконец вскрылся. Злорадство ехидно посмеивалось над сложившейся ситуацией, однако я не забывал внимательно прислушиваться к разговору.
— Она никогда мне не нравилась, — прокомментировала Софья, когда Милош в красках описал реакцию остальных ведунов.
— Как будто к остальным ты питаешь симпатию.
Ведьма с чувством закатила глаза на фразу брата, но отрицать не стала. Я пытался заставить себя не акцентировать внимание на её словах, не позволять теплу заполнять желудок изнутри, но полностью облажался.
— Софа, давай на чистоту? Что в нём такого? Ты знаешь, я никогда бы не осудил тебя. Но почему из всех, именно он? Фридрих вполне себе ничего.
— Во-первых, ты сам угрожал Вигвару, что переломаешь его брату рёбра, если тот вздумает взяться за руки. Во-вторых, Фабьен уж точно не хуже кого бы ты там не имел в виду. Из всех он единственный, кто воспринимает меня ни как кого-то, кто нуждается в защите, отшельницу или как там меня называют.
— Равной, да? — с невесёлым смешком выдавил Милош, словно уже не раз слышал нечто подобное.
— Да, — ведьма гордо вскинула подбородок. — Пожалуй, ещё талантливой, хитрой и обаятельной.
Я одобрительно покачал головой. Возможно, добавил бы к этому списку «храброй», и «опасной». Возвращение в комнату не составило и тридцати секунд. Рухнув на диван, я позволил размышлениям поглотить себя. Присоединение к отряду — вопрос решённый. Почему Маренка поменяла собственное решение, я понимал. Должно быть, опытная ведьма разглядела в нас опасность и решила не выпускать из поля зрения. Надеюсь, не она тот предатель: иметь во врагах словесника задачка не из простых.
Пальцы заскользили по обивке: сейчас она ощущалась в разы холоднее, нежели когда Софья… Я запретил себе заканчивать. Стоило сосредоточиться на том, чтобы начать действовать ещё осторожнее. Узнать всё необходимое, да так, чтобы об этом не догадались остальные. Марко не рассказал Милошу, где чаша, лишь упомянул пророчество. До поры до времени Софья в более выигрышном положении, чем все. Расспросить её сейчас или подождать?
За всем этим я успел позабыть, что теперь она в курсе неприятной тайны. Вполне возможно, что ведьма начнёт сторониться меня. И будь проклята внезапно проснувшаяся слабохарактерность, которая твердила обратное.
—Боже, Фабьен, ты ведёшь себя как прыщавый подросток, который впервые поцеловался, — сарказм в голосе заметно уступал безнадёге, окутавшей меня.
Когда я всё же решился выбраться из комнаты, сонная дымка окутывала каждый уголок штаб-квартиры. Стояла мёртвая тишина. И несмотря на то, что логика подсказывала о невозможности подобного, опыт в молельной комнате не забылся. Тело неосознанно напряглось, будто опасалось, что вот-вот выскочит чьё-нибудь безобразное лицо, или я столкнусь с видением.
Спускаясь по лестнице, я всё больше убеждался, что ощущение одиночества в этом месте иллюзорно. Видимость отсутствия других таяла. Мозг улавливал едва заметные сигналы: тихие перестукивания посуды, звуки боевика из телевизора, жужжание какого-то инструмента. Завидев меня, Хельга поспешила окончить чаепитие вместе с Эйр и покинула кухню. Интересно, подобная реакция — последствия нашего с Софьей приключения в хранилище. Или Хельге претит сама мысль делить со мной один воздух?
Эйр осталась.Робко улыбнувшись, она предложила мне чашку чая. Я не стал отказываться, в конце концов лучше знать тех, с кем придётся работать. Провидица вела себя настороженно. Однако было заметно, что с каждой минутой и брошенной фразой на отвлеченную тему её страх отступал, уступая место любопытству. Ещё бы, наверняка, она слышала не мало противоречивых слухов про меня.
— Ты прикасался к шару Игнатины?!
Нужный рычажок и вот Эйр напрочь позабыла о всяком беспокойстве. Гадальный шар самой известной провидицы в кругах ведунов поглотил её воображение целиком и полностью. Про то, что мы его продали, я разумеется умолчал.
— Ты столько всего повидал, — с восхищением протянула Эйр. В ответ ведьма поделилась историей о том, что их семье доверили хранить зеркало одного из первых провидцев — Симуса. Иногда они заглядывали в него, чтобы узреть надвигающиеся беды, но мало что получалось из него вытянуть. Древний артефакт неохотно шёл на контакт.
Мы допивали третью по счёту чашку чая, когда шум на лестнице добрался до каждого ведуна в квартире. Я сохранял невозмутимое выражение лица, однако игнорировать происходящее не стал. Припрятать чужой конфликт в кармане никогда не бывает лишним.
— Не надо, Вигвар. Успокойся.
Чья-то попытка явно провалилась. Тот, кто отвечал, едва сдерживал ненависть в голосе.
— Кто-то должен поставить её на место.
— Вы забыли, что я понимаю по-немецки, — фыркнула ведьма, не пытаясь как-либо скрыть насмешку.
Эйр взволнованно скомкала кромку длинных рукавов блузы. Вероятно, прикидывала, стоит ли попытаться замять назревающую ссору. Я же спокойно продолжил наслаждаться ягодным вкусом, помня, что думает Софья о чрезмерном желании защиты в свою сторону.
—Ты здесь всего несколько часов, а уже успела испортить всем настроение. Даже не знаю, кто бесит меня больше: ты или тот испорченный француз.
Эйр вздрогнула, уловив намёк Вигвара, но заметив лёгкую улыбку на моём лице опустила глаза.Нелепые слова ведьмака не казались мне чем-то оскорбительным. Однако, похоже, Софья так не считала.
— Бедный-бедный Вигвар. Мне так жаль твоё настроение. Хочешь, испорчу его заодно и твоему любимому брату?
— Не посмеешь, — процедил ведьмак.
— Я за справедливость, — казалось, она вовсе не замечала угрозы в свою сторону. Для всех было очевидно, что Софья что-то знала. Поэтому и позволяла себе глумиться так откровенно.
— О чём она? — поинтересовался Фридрих. Насколько помнится, его не должно быть в отряде Милоша. Похоже, Маренка сочла нынешнее положение достаточно серьезным, чтобы призвать как можно больше сил.
Я пододвинул стул так, чтобы иметь хороший обзор на лестницу. Софья почти довела ведьмака до той опасной точки, когда он мог сорваться и натворить глупостей. Однако, к моему удивлению, вместо того, чтобы взорваться, ведьмак просто сбросил руку брата с плеча. Он оценивающе скользнул взглядом по ведьме, и убедившись, что та не шутила, поспешил свернуть с опасной дорожки. Что же за секрет объединял этих двоих, раз светловолосый громила раз за разом отступал?