Ведьмак хохотнул и приобнял меня за плечи:
— Поразительно, как за столь короткое время, ты успела тонко прочувствовать все потрясающие черты его характера.
Да уж, определённо, есть чем гордиться. Проглотив горечь, словно гадкую конфету, я твёрдо решила отужинать самым дорогим французским блюдом.
ℒℒℒ
Золотые оттенки буквально во всём не нервировали, вопреки первоначальным ожиданиям. Белоснежные колоны, обступающие со всех сторон, создавали впечатление, что ты очутился в древнем дворце или неприступной крепости. Тут уж кому как нравится. Стэнли же выбрал столика возле огромного окна с панорамным видом на город. Со всем скоро я прочувствовала всю прелесть нашего расположения. Ненавязчивый запах зажжённых свечей расслаблял. Тихие отголоски фортепиано в сочетании с терпким вином, ценою в несколько неприличных нулей, лились бальзамом на натянутые нервы.
Я покачивала ногой в такт музыке, осматривая гостей за соседними столиками. Мысли блуждали, не останавливаясь на чём-то конкретном. Губы смаковали сладковатое послевкусие напитка. Приятно отвлечься от суматохи и собственного раздрая.А ещё было приятно проводить время со Стэнли. Не то чтобы я сомневалась в его умении поддерживать разговор, но ведьмак в очередной раз сумел меня удивить. Он делился увлекательными фактами о Бордо. Этот старинный город французы называют «Лунный порт», если посмотреть на него с самолёта, то без труда можно различить очертания полумесяца. Под переливы голоса Стэнли в голове вспыхивали яркие картинки каменного моста с семнадцатью арками или широкой площади с дворцами и фонтанами, из-за которых казалось, что здания построены на зеркальной глади.
На город опускался сумрак. Толпы студентов и горожан неспеша прогуливались по улицам, нередко останавливаясь, чтобы сделать фотографию архитектурных красот. Совсем скоро в ресторане не осталось свободных столиков. Абсолютно разные люди: кто-то с детьми, кто-то пришёл, чтобы отметить годовщину, кто-то — выгулять новое платье, однако всех объединяло желание насладиться вечером и компанией друг друга. Понравилось бы здесь родителям? Они не в восторге от французской кухни, но, бьюсь об заклад, что живая музыка пришлась бы им по душе. Папа ни за что не упустил бы возможности закружить маму в танце.
— Душа моя, — Стэнли отложил в сторону столовый нож, которым секунду назад разделывал стейк, и пригубил вина, — ты ведь не почитатель кровавых расправ в публичных местах?
Вопрос Стэнли выбил из колеи. Понятия не имея, к чему он вёл, я всё же ответила:
— Конечно нет.
— Однако ты слишком долго наблюдала за соседним столиком.
Я невольно посмотрела в указанную сторону: ухоженный мужчина средних лет ужинал со своим молодым сыном? Оба выглядели привлекательно и солидно, но мозг всё ещё не улавливал сути.
— Мне почудилось, что ты решила приударить сразу за двумя.
Ещё раз оценивающе прохожусь по мужчинам. Что-то в этой картине не давало покоя. И это что-то совсем не относилось к моему желанию пофлиртовать с ними.
— Даже если и так, при чём здесь кровавые расправы?
— Наш Монпансье[2] может быть жесток, — что-то в моём выражении лица повеселило собеседника. — Ты что не замечала все эти ужасные мысли в его глазах, стоило только Фридриху очутиться рядом с тобой?
Смех сдержать не удалось. То, как изящно Стэнли пытался сводничать, было выше всяких похвал. Однако ревность и Фабьен казались чем-то несовместимым. Провокация в самолёте это доказала.
— Добавишь что-нибудь ещё или мы закончим ужин и прогуляемся?
— Позволю себе последнее маленькое замечание.
Рука Стэнли опустилась на моё оголённое запястье. Затаив дыхание, я следила за необычайно вальяжными движениями ведьмака напротив: склонившись, так что его бёдра врезались в край столика, он мягко дёрнул меня на себя.
— Как менее консервативный и опытный ведьмак… — Стэнли вдруг бросил взгляд мне за плечо и сверкнул зубами, — всё же советую попробовать и с двумя.
Звон посуды отрезвил и заставил нас чуть ли не отскочить друг от друга. Бросив кейс на стол, Фабьен лениво разминал шею. Я невольно сжалась, он ничем этого не выражал, но агрессия Фабьена ощущалась на интуитивном уровне. Она напоминала запертого в клетке питбуля, рвущегося на волю.
— Мой уютный Прованс, ты кажешься напряжённым.
Фабьен потирает лоб, словно в попытке успокоиться. И, похоже, у него получается. С прохладой в голосе он сообщает, что нам пора уходить. Удивительно, но мисс Жюли и впрямь смогла помочь: только благодаря ей удалось избежать незапланированного столкновения с инквизиторами.
ℒℒℒ
Со времён инквизиции у ведунов появилась ироничная пословица: «Только Глупые и Прекрасные оказываются сожжены. Умные и Ведьмы живут долго». Но вот что делать прекрасным ведьмам, вроде меня, увы так и не придумали.
Добровольно вступив в огненную ловушку, главное — не терять драгоценные минуты. Ядовитый дым, не давая возможности перевести дух, проникал в лёгкие. Прикрывая нос рукавом, я ориентировалась исключительно за счёт магии. Карты звали меня. Их голос напоминал звон в ухе. И он становился всё сильнее и сильнее.
Кашляя и вытирая проклятые слёзы, я наконец добралась до сумки. Таро и лекарство для Фридриха лежали в шаге, когда жуткий треск пригвоздил меня к месту. Потолок рушился, пламя так и норовило отщипнуть от меня куски кожи. От отчаяния пространство вокруг плыло белыми пятнами. Трусливые мысли набросились, как пираньи, почувствовавшие запах крови. Должно быть, именно такой конец я и заслужила. Поиграв со смертью однажды, разве неочевидно, что обязательно встретишь её вновь?
Короткий вдох. Шум и…
Я резко распахиваю глаза, дёргаюсь всем телом и расслабляюсь. Паника, накатившая в кошмаре, понемногу отступала.
— Плохой сон?
Макушку обдало тёплым дыханием. Оторвав голову от чужого плеча, сконфуженно бормочу что-то вроде «плохие воспоминания». Сознание прояснилось, и я поспешила убрать руку с твёрдого бедра. Почему вообще она оказалась там? Фабьен не даёт сделать задуманное. Переплетая наши пальцы в знакомом жесте, он вынудил меня оставить всё как есть. Выматывающий сон отбил всякое желание вредничать или спорить.
— Мы почти на месте.
— И что это за место? — сквозь зевок, наконец складываю слова в предложения.
— Безопасное.
Уж не в дом ли к Жюли мы едем? Услышав смешок, с опаской поднимаю взгляд. Да, никаких сомнений, что я произнесла это вслух. Такой довольной гримасы на его лице не было давно.
В темноте трудно разобрать что-то конкретное, но я могла поспорить, что мы проезжали довольно холмистую местность. Вероятно, глушь?
— Мы недалеко от деревни Овиллар, — унял моё любопытство ведьмак.
—Погоди-погоди, — не сдержавшись, выдёргиваю ладонь из захвата и скрещиваю руки на груди. — Та самая, что стоит на паломническом тракте?
Фабьен безразлично пожимает плечами. По спине пробежал холодок. Отлично. Просто великолепно. Мы едем туда, где когда-то лежал путь к гробу святого Иакова.
— Одна из главных христианских святынь, наверняка, самое безопасное пристанище на свете.
Замечание не произвело на него должного впечатления. Ведьмак пригладил несуществующую складку на брюках, а затем похлопал себя по плечу, предлагая мне подремать ещё немного.
— Не волнуйся. Я знаю, что делаю.
Даже не нужно было прислушиваться к себе, чтобы понять — я ему верила. Самое отвратительное во всём этом
ℒℒℒ
С первого взгляда могло показаться, что мы на пустыре, поросшем бурьяном и остатками некогда, вероятно, жилого домика. Но чем ближе мы подбирались к голому фундаменту, тем яснее становилось, что мы попали в обитель ведуна. Родовая защита таяла на глазах, место обрастало реальными чертами. Защиту такого масштаба могли сотворить лишь несколько артефакторов, принадлежащих к одной семье. А это значит что, — я взволнованно вытираю ладони о ткань, — он привёл нас к себе.
Каменное двухэтажное здание светлого, чуть выгоревшего оттенка, с черепичной многоскатной крышей утопало в зелени и сияло в отблесках множества фонарей. Входная дверь, как и деревянные окна с милыми ставнями могли похвастаться богатым изобилием цветов. Тот, кто здесь жил, постарался на славу, во всех традициях французской романтики.