Он понимал, что заслужил это, но временами его начинали тяготить собственное благополучие и тихая жизнь, свалившаяся на него так внезапно.
Кончились пока что погони, бессонные ночи, мучительные поиски истины, поездки и обыски.
Были солнце, тишина и... Зулета.
— Противный,— сказала она, выходя на балкон в легком ситцевом халатике.— Не разбудил меня.
Он привлек ее к себе и поцеловал в нос, предварительно покосившись в сторону улицы — не видит ли кто: Жунид терпеть не мог нежничать на людях.
— Знаешь,— сказала она, облокачиваясь рядом с ним на перила.— Я сама себе не верю. Будто я сплю и скоро проснусь. Но я не хочу просыпаться...
Шукаев слегка сдвинул брови.
— Я не хочу тебя огорчать, Зули,— сказал он мягко.— Но, ты ведь сама понимаешь: так долго продолжаться не может. Идет война. Или мне снова поручат дело, или...
— Или? — в глазах ее промелькнул испуг.
— Ну...
— Или тебя возьмут в армию, и ты уедешь на фронт — грустно закончила она.
-Да.
— Я понимаю. Я не могу и не хочу привязать тебя к своей юбке. Ты мужчина и ты должен работать, заниматься любимым делом Должен и воевать
Последние слова она произнесла через силу так тихо что он едва расслышал
И он был благодарен ей, что она их сказала Он молча обнял ее и прижал к себе
— Ты у меня — молодчина И ты права нужно быть готовыми Гоголев вчера сказал, что моему рапорту, видимо скоро дадут ход.
— Я бы пошла с тобой. Врачи на фронте нужны... Но Заурчик..
— Не смей пока и думать об этом,— строго сказал Жунид.— Ты будешь воспитывать сына и ждать меня с войны Будешь ждать?
— Буду,— без улыбки ответила она.— Я буду ждать тебя так что ты обязательно вернешься Я знаю, что значит ждать.
