Вот и нужная железная дверь. С краю горел красный огонёк — заперта.
- Проклятие! - врезала по двери ладонью. Дура она самая натуральная! О самом элементарном не подумала.
Огонёк погас и зажёгся зелёным, в двери что-то щёлкнуло. От прикосновения чуть приоткрылась. Это невозможно! Не от удара же она открылась. Алекс огляделась. Над головой горел огонёк камеры. Вероятно, Семён и Лёха заметили её уход, нашли по камере и помогли. Спасибо им.
В лаборатории горел тусклый синий свет, отчего тела… нет! Не тела, а люди!.. в жидкостях колб казались из-за синюшней кожи зомби, только что выбравшимися из могил. Напротив каждой колбы стоял столик с какими-то цветными бутылочками.
Алекс шла медленно, вглядываясь в людей, заточённых в колбах. А вот и Сергей. Вблизи на него было смотреть ещё страшнее, чем на компьютере. Глаза закрыты, голову обхватывал обруч, к венам на руках и ногах идут трубки с прозрачной жидкостью. Грудь не поднималась и не опускалась, словно Сергей не дышал. Вот только на панели, висящей на колбе, знакомая по фильмам сердечная линия изредка взлетала вверх и падала вниз. Остальные пульсирующие и меняющие цифры ни о чём Алекс не говорили.
Она приложила ладонь к прохладному стеклу колбы. Преодолевая ком в горле, тихо заговорила:
- Сергей, ты вряд ли слышишь меня. Прошу, выживи. Пусть не ради меня, а Наташи. Ты дорог нам…
- Какая сентиментальность. Я сейчас заплачу! – послышался за спиной голос Шрама.
Алекс резко обернулась и отшатнулась, прижавшись спиной к колбе. В лабораторию входили ухмыляющийся в предвкушении Шрам и невозмутимый Шепелёв. Последний глянул на Алекс своим холодным взглядом. На миг ей показалось, что в серой голубизне его глаз сверкнула ненависть, но затем они снова превратились в бездушные ледышки.
- Из-за какой-то идиотки-курицы моё дело пошло прахом, - а в голосе ни единой эмоции, полное равнодушие, что совсем не вязалось со словами. - Шрам, девчонка твоя. Постарайся с ней разобраться до того, как я закончу уничтожать информацию и образцы.
Образцы? Это он о людях в колбах? О Сергее?
- Ха! Я закончу задолго до этого! – Шрам с предвкушением прищурился.
Алекс вздрогнула, по коже побежали мурашки. Не о том думает, сперва нужно выжить самой. Просить пощады? Смысл? А помощь может и не успеть.
Обвела лабораторию взглядом в поисках выхода, помощи. Напрасно.
Шепелёв пошёл к отдельной компьютерной панели, стоящей чуть в стороне от колб, Шрам шагнул к Алекс.
- Вот мы и встретились, мышка, ринувшаяся в открывшуюся дверь. Поиграем?
Она идиотка! Обрадовалась, что дверь открылась и побежала в лабораторию, толком ничего не обдумав. За всё нужно платить. И она, вероятно, за свою глупость пожертвует своей жизнью.
Бежать… нужно бежать!
Шрам ринулся на Алекс, она ускользнула в сторону, бросилась вперёд, чтобы обойти верзилу.
Руку словно сжимают тиски. Того гляди кости переломаются, как игрушечные. Толчок в грудь, и Алекс падает спиной на пол. Пытается устоять, рукой смахивает со столика бутылочки. Со звоном те разбиваются об плитку. Алекс ударяется об пол так, что из груди вышибает воздух, трудно вдохнуть, глаза наполняются слезами. Шрам садится ей на ноги, гигантские руки обхватывают шею, сжимают. Выдавливают последние остатки воздуха. Глаза убийцы алчно горят в предвкушении.
Алекс сжала ладонями запястья Шрама, пытаясь освободиться. Глотнуть хотя бы глоток живительного воздуха. Безуспешно! Это всё равно, что скинуть с себя бетонную плиту, накрывшую тебя сверху.
Страшное лицо приблизилось. Шёпот пробирал до костей.
- Обычно я перед тем, как убить, доставляю удовольствие, - Шрам лизнул влажным языком висок Алекс – она содрогнулась от отвращения. - Но из-за нехватки времени придётся сразу приступить к последнюю акту. Обожаю, когда подо мной жертва испускает последний дух, тело расслабляется, а на лице застывает гримаса ужаса.
Перед глазами Алекс поплыл туман. «Воздуха! Воздуха!» - билась в сознании мысль. Рука бессильно опала на пол. Боль в ладони чуть разогнала туман. Алекс сжала длинное стекло от бутылки. Рука из-под последних сил взлетела, стекло легко вошло в шею Шрама. В глазах Алекс потемнело, рука безвольно опала. Капля влаги упала на лицо, вторая.