Спустя некоторое время им удалось отыскать свободный участок лавки в четвёртом ряду трибуны, находящейся слева от графского ложа. На скамье ниже сидел огромный мужчина лет сорока. Широкоплечий, с упругими канатами мышц и сильно загорелой кожей. Увидев Герду, он встал, и слегка поклонившись, поприветствовал её:
– Рад Вас видеть, юная леди, – затем перевёл взгляд на Мираэль, – Позвольте представиться, Ура́н, глава гильдии кузнецов. Эльфийка поклонилась в ответ:
– Мираэль, вольная охотница.
Кузнец добродушно улыбнулся.
– Вдвойне приятно видеть таких красивых леди. А отчего не в графском ложе?
– Видать, решила не затмевать своей красотой других претенденток, вот и забралась подальше. Хотя о какой красоте речь? Творец обделил бедняжку формами, и она просто стыдится показываться людям на глаза, – раздался с боку женский голос.
Мираэль повернулась к говорившей. Богато одетая женщина лет тридцати с огромной грудью, едва не вываливавшейся в излишне глубокий вырез платья, надменно смотрела на Герду и ухмылялась. Но девочка, как обычно, удивила окружающих своим ответом.
– О, фрейлина Луи́за! Куда же мне до твоей красоты! Однако же скоро седина пробьётся, а ты всё не замужем. Потому что никому не нужна с таким выменем, корова безземельная! И ни слова больше, иначе вылетишь из города!
Вот и поговорили. И никто даже виду не подал, что что-то видел или слышал. Лишь кузнец поперхнулся смешком, но счёл за лучшее не лезть в женскую разборку. Соседство не лучшее, но выбирать не приходилось, и подруги сели рядом с взбалмошной женщиной.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Мираэль спросила:
– А Лоренс будет участвовать? Я его сегодня не видела.
– К счастью, за прошедшие недели Гард вправил ему мозги на место. Брат взялся за ум и начал серьёзно тренироваться. Вчера он уехал с капитаном Фальконом в дозор. Поэтому здесь его не будет…
Окончание фразы заглушили трубы герольдов, извещающие о начале турнира. На деле наблюдать за поединками оказалось не так интересно, как это описывалось в книгах. Мираэль начинала переживать только тогда, когда на арене появлялся Гард. Хоть правила и засчитывали победу по первой крови, но мечи и топоры были настоящими, и эльфийка очень сильно боялась того, что её товарища могут серьёзно покалечить. К тому же, по правилам нельзя было брать своё оружие. Можно выбрать лишь тип, а уже арбитр выдавал нужное из специального арсенала. Несколько раз, в особо опасные моменты, девушка ругала саму себя за то, что вообще попросила Гарда участвовать. Но пока всё шло хорошо. Воин уверенно выбил одного за другим пятерых соперников и вышел в финал.
И почему подруги не удивились, узнав во втором финалисте того самого рыцаря, который приставал к Мираэль на танцах? А сейчас он стоял рядом с арбитром и что-то ему втолковывал. Затем вооружился полуторным мечом и пошёл на свой край арены. Гард снова выбрал два коротких меча, но явно был недоволен тем, что ему выдали. К сожалению, причины недовольства Мираэль не знала. Но теперь переживания стали ещё сильнее. И тому были причины кроме недовольства мечами.
У Гарда из доспехов был лишь кожаный нагрудник, в то время как у противника – дорогущий, по словам Герды, пластинчатый доспех. Гард был всего лишь странным человеком без прошлого, а противник – опытным воином. Правила позволяли вести бой лишь до первой крови, а значит волноваться вроде и не за что. Но всё равно на сердце Мираэль было неспокойно. С момента начала поединка она вздрагивала от каждого удара мечей. И если в какой-то момент начало казаться, что преимущество на стороне Гарда, то в следующий один из его клинков обломился у самой рукояти. И теперь единственный короткий кошкодёр должен был противостоять полуторнику. Тут не нужно быть мастером-мечником, чтобы понять, что у кого-то начались серьёзные проблемы.
Ещё несколько минут Гард успешно отбивался, а затем и второй его клинок разлетелся на части. Герольды уже поднимали трубы для извещения об окончании поединка, как вдруг рыцарь нанёс очередной удар. Колющий, в шею… Гард отбил его обломком своего меча, но даже с такого расстояния подруги увидели веером разлетающуюся от руки кровь. По трибуне пронёсся возмущённый ропот. С потерей второго клинка и так засчитывалось поражение, а удар рыцаря явно был с расчетом убить соперника.