На глазах посетительницы слезы. Она вытирает их ладошкой, по-детски.
Прокурор успокаивает посетительницу, а затем снимает телефонную трубку, звонит на завод и предлагает принять молодую женщину на работу, предоставить ей место в общежитии. «Знайте, что по нашему закону те, кто отказывает женщине в приеме на работу из-за того, что она беременна, привлекаются к уголовной ответственности», — завершает он нелицеприятный разговор.
…В прокуратуре города заканчивается рабочий день, убираются в стальные сейфы папки с делами, запираются кабинеты, но один из прокуроров не уходит домой — остается на вечернее дежурство. В случае необходимости к нему всегда может обратиться за советом или за разъяснением дежурный следователь, входящий в состав оперативной бригады, несущей свою тревожную круглосуточную вахту в Главном управлении внутренних дел Леноблгорисполкомов. Помимо следователя в бригаду входят также судебно-медицинский эксперт, специалист-криминалист из научно-технического отдела, инспектор уголовного розыска. В таком составе бригада выезжает на место происшествия. Но если у следователя возникают вопросы криминалистического характера, он всегда может посоветоваться со старшим следователем, который хотя и находится дома, но никуда без надобности не отлучается от телефона: тоже дежурит! Но о следователях наш разговор еще впереди…
Проходит ночь, а утром вновь оживает старинный особняк на улице Якубовича и в кабинеты приходят люди в форме, у которых на петлицах сверкает эмблема — щит и меч.
Строгая доброта
Был обычный рабочий день. В дверь осторожно постучали.
— Можно?
— Войдите.
В кабинет начальника отдела по делам несовершеннолетних Ленинградской городской прокуратуры Л. А. Осённовой вошел молодой человек в погонах курсанта военного училища.
— Здравствуйте, Лидия Александровна! Не узнаете?
— Лицо вроде бы знакомое… даже очень…
— Я — Голубев.
— Голубев? Ну как же! Теперь узнала… Сколько времени прошло с тех пор, как мы с вами встречались?
— Три года.
— Да, верно. Три года!
Осённова вспомнила о том, что столкнуло тогда ее, начальника отдела по делам несовершеннолетних, и этого юношу, ныне представшего перед ней в облике бравого курсанта.
Прокуратура Куйбышевского района расследовала уголовное дело о разбойном нападении на гражданина Н., совершенном группой подростков. Среди них был и Голубев. Осённовой пришлось тоже заниматься этим делом, потому что уж слишком много было за Голубева ходатайств. Обращались с места работы отца, матери, из других организаций, просили не судить Голубева, передать его на поруки. Но Осённова твердо стояла на своем: никаких снисхождений. Судить! Ведь что такое взять на поруки? Это значит, что виновного освобождают от наказания, связанного с лишением свободы, а подчас и вовсе от суда. Перевоспитание его берет на себя коллектив предприятия или учреждения, общественность. Мы знаем немало примеров, когда берущие на поруки серьезно относятся к своим обязательствам. Но бывает, к сожалению, и другое. Обратившись с ходатайством о передаче виновного на поруки, добившись удовлетворения просьбы, в коллективе тут же забывают о своем подопечном, контроль за его поведением не осуществляют или делают это формально.
Но в истории с Голубевым даже не это заставило Лидию Александровну Осённову ответить ходатаям отказом. Уж слишком серьезным был проступок парня.
— Да, Лидия Александровна, это вы настояли, чтобы меня судили, — сказал Голубев, словно угадав, о чем думает прокурор. — Хотя я лично не грабил, не избивал того человека, а только «стоял на страже», следил, чтобы не помешали прохожие. Суд приговорил меня к двум годам лишения свободы.
— И теперь вы пришли, чтобы высказать мне свою обиду?
— Что вы, Лидия Александровна! — воскликнул Голубев. — Я пришел, чтобы сказать вам… спасибо. Да, да, не удивляйтесь. Спасибо за урок, который я получил на всю жизнь. Вы были правы: не судить меня было нельзя. Но только понял я это не на суде, а позже — в колонии. А вначале был, конечно, убежден, что не виноват. Ведь грабили они, мои товарищи…