Красавец-альфа с легкостью добрался до паха Билла, расстегнул ремень, ширинку и небрежно дернул одежду вниз, оставляя чуть вскрикнувшего от этой резкости юношу перед собой в белых боксерах. Горя своим неистовым желанием, Том быстро опустился на корточки и с пылом припал лицом к беспомощно укрытой за тканью промежности, с шумом и умопомрачением вдыхая сладостный аромат, сковавший его и сделавший своим пленником. Он обнял руками стройные бедра омеги, отчаянно вцепившегося пальцами в кирпичные выступы стены, чтобы только уметь стоять на ногах, когда сильный самец почти добрался до самого сокровенного, и юноша безумственно хотел, чтобы скорее пала и последняя между ними преграда.
Альфа скользнул одной рукой чуть дальше, накрывая пах Билла через ткань, плавно массируя и нажимая на выпуклость, и уже вскоре его личному терпению пришел конец. Он быстро приспустил влажные боксеры вслед за джинсами, и с удовольствием обласкал взглядом открывшиеся его глазам маленькие ягодицы и ложбинку, призывно сочащуюся ароматными выделениями.
Билл громко простонал, срываясь на жалобный скулеж, когда ощутил невероятные губы и ловкий язык на своей текущей промежности, и эти чувственные возгласы для Томаса, коему выпала честь первым прикасаться к этому нетронутому юноше, были лучшей наградой, усладой для ушей и неоспоримым стимулом к продолжению.
Он собирал своим ртом вязкую смазку, обводя раскрытую дырочку языком и мягко надавливая, чем дразнил своего партнера неимоверно, чтобы тот исходился стонами нетерпения и желал только Томаса, уже готового стать для него первым. Скользнув внутрь, он поласкал влажное отверстие снова, буквально вкручиваясь в него и шире разводя руками ягодицы для большего доступа и удовольствия для бьющегося в экстазе омеги.
Зардевшемуся от такой пикантности Биллу было невероятно щекотно и стыдно, и для того, чтобы расслабиться, пришлось приложить немало усилий, но он, только приумножая свои сковывающие чувства, лишь прогнулся в спине и оттопырил попу навстречу этим пошлым ласкам.
– То-ом.. – выдохнул Билл, остервенело сжимая пальцы на кирпичной стене, перенимавшей его нервозность и нетерпение на себя. – У меня.. не было никого..
– Знаю, – довольно отозвался тот, неохотно отстранившись, и внезапно заменил свой язык пальцем, смоченным в соках Билла, чтобы предварительно испробовать нежное нутро, которое сразу же так призывно обволокло его своей теплотой под тихое мычание омеги.
Тому уже хотелось приступить к большему и просто взять то, что так легко ему отдается, не обращая внимания на чувства партнера, как делал он раньше и с другими, когда начинался гон, но здесь же ему будто было нужно нечто другое.
Внутри было влажно, приятно и горячо, в этой узости поскорее хотелось оказаться, чтобы сполна утолить голод своего тела, которое, похоже, так неожиданно обнаружило для себя любимое лакомство.
Проникая в омегу пальцем и наслаждаясь предвкушением волнительного соития, так и опустившийся на корточки Томас прижался щекой к нежной ягодице, с каждым новым вдохом чувствуя непреодолимое рвение укусить его, до того брюнет был притягателен и прекрасен.
– Я сейчас тебя съем, – проурчал Том, хитро улыбаясь и вдруг оставляя мокрый след от поцелуя на очаровательной половинке. – Где же ты был раньше? – непонимающе спрашивал он, торопливо поднимаясь на ноги и, наигравшись, принялся готовиться к долгожданному проникновению. – Ты где живешь, Билли?
– Т..там.. – неловко указывая на выход из переулка и уже виднеющиеся там высокие дома, с трудом выдохнул юноша и смахнул со лба вновь выступившую испарину. – Я боюсь, – испуганно поджимая ягодицы и очаровательно стесняясь перед Томом, прошелестел Билл, поскольку страх перед неизвестностью не могли деактивировать даже настолько яркие импульсы желания.
– Не надо, – с нотками коварства проговорил умиленный этим жалобным тоном альфа, приспуская свои джинсы и пристраивая наконец эрегированный член с напряженно выпирающими венками к манящему, раскрытому для него входу.
Первый толчок бедрами, и стон, вырвавшийся у Томаса, торопливо догнал возглас Билла, резво устремившийся вдоль переулка, отражаясь от прохладных стен из кирпича. Влажное, готовое к вторжению нутро инстинктивно сжалось на горячем пенисе, обхватывая своими нетронутыми стенками и лаская приятными чувствительными оковами.
Смущающее и ничем не скрываемое хлюпанье смазки рождало яркий, пылкий румянец на щеках Билла, впервые получающего от долгожданной близости с альфой невероятное удовольствие. От этого мука и томление в низу живота одновременно обретали сказочное облегчение и новую силу, мерцая искрами перед глазами и щекоча взор легким головокружением.
– Тише, моя прелесть, – мягко шептал Том на ухо Биллу, всхлипывающему и слишком громко восклицающему от этого нового блаженства, но все равно пытающемуся отстраниться, избавиться от этой безумной заполненности, непривычно пронзившей его тело вместе с неизведанной усладой.
Однако сбежать ему уже не дали и едва ли позволили бы сделать это и впредь. Новым движением альфа вошел в омегу полностью, жмуря глаза от несказанного кайфа и эйфории лишь от того, что он был у юноши первым.
Еще крепче прижимая уже готового на все Билла к стене, он новыми фрикциями проникал в его тело, изменяя угол вхождения и постепенно наращивая темп. Том с величайшим трудом сдерживал свои безумные инстинкты, хотелось выплеснуть всю свою не знающую покоя страсть, забыть о всяких проявлениях нежности и осторожности. И он насилу находился где-то на грани своих чувств, несдержанно впиваясь в бедра Билла приносящими боль пальцами, от чего белеющие отпечатки оставались на покрытой испариной коже. Омега пытался хоть сколько-то отстраниться от шершавой поверхности стены, с которой болезненно соприкасалась кожа его нежного лица, и волей случая заметивший это Том вскоре поднял руку, смыкая пальцы на его подбородке и перенимая все эти болевые ощущения на себя, которые, пусть даже в самой меньшей мере, но хоть сколько-то отрезвляли его поведенное инстинктами состояние.
Билл извивался и стонал, бесстыдно подаваясь навстречу и насаживаясь сильнее, в то время как Том ритмично таранил его, безумствуя от того, как потрясающе обнимают податливые, нежные стеночки его напряженный член. Альфа с упоением и восторгом следил за тем, как он погружается в шумно выдыхающего Билла, ловя слухом то, как пошло шлепают его яйца о влажную, притягательную промежность. Ослабив натиск, Том чуть подался назад, больше не давя на брюнета так сильно, и теперь его пальцы, ненасытно скользящие по юному телу, всякий раз спускались к аппетитным ягодицам, сжимаясь на них и разводя в стороны. От этого стоны парнишки, услаждающие слух альфы, раздавались более проникновенно и соблазнительно, смешиваясь с его именем, звучащим из этих прекрасных уст по-особенному приятно.