- Я уже порвал заявление. – Пожал плечами Лев Александрович, дергая за ручку двери кабинета. Он говорил это так, словно заявление было в единственном экземпляре во всем мире.
- Ничего, я напишу новое и занесу вам его чуть позже. – Я улыбнулась своей дежурной улыбкой, как обычно делала, когда принимала поручения босса, но он от этого только сильнее разозлился, немного оскалившись, и снова развернувшись на меня.
- А почему это вообще ты сама решаешь, когда тебе увольняться?
- А кто ещё по-вашему должен это делать? Вы?
- Ладно, Яна. Я тебя услышал. - Он зашёл в кабинет, но вернулся в приёмную буквально через секунду. – В два раза больше оклад. Как тебе?
- Супер, но моё решение не меняет. Следующему вашему секретарю очень повезёт.
- Двойной оклад, и в выходные буду отпускать тебя после пяти.
- Как вы расщедрились, Лев Александрович. Даже не ожидала от вас. Надо было давно написать заявление, знай я такой расклад. Спасибо, но нет. Вот. – Я вынула лист бумаги из принтера. – Уже начала писать новое заявление.
Босс обошёл мой стол, поднял меня с места за руки, и словно куклу посадил на столешницу, уперев обе свои руки по бокам от меня, и приблизившись как обычно слишком близко. Так, что начинает спирать дыхание.
- Яна. Что тебе нужно? Что тебе здесь не хватает?
Я замерла, ощущая его дыхание на своём лице. Он смотрел на меня прямо и жестко, просто пронизывая своим взглядом.
- Жизни и любви. Вот что мне не хватает. Но этого вы мне дать не сможете.
3 глава
В голове была полная котовасия от близости босса, но он этого, кажется, не замечал. Продолжал пилить меня своим безумным взглядом. Мне даже показалось на секунду, что он посмотрел мне на губы, но я быстро пришла в себя, и списала всё на разыгравшееся воображение.
У меня слишком долго не было мужчины, а босс был слишком близко. Не удивительно, что мне мерещилось подобное.
Наконец, Лев Александрович оттолкнулся от стола, и увеличил расстояние между нами. У меня было ощущение, что я всё это время задерживала дыхание, потому что как только он отстранился, я начала быстро и жадно дышать.
- Жизни и любви? Что это значит вообще? Мы и так живём, работа и есть наша жизнь.
- К сожалению, сейчас это действительно так. И мне это не нравится. Лев Александрович, поймите, я пришла сюда, когда мне было двадцать три. Я была молода, амбициозна, и готова на многое. Но даже тогда я не думала, что через семь лет всё ещё буду на том же месте. И на том же – в широком смысле, не только в плане работы.
- Ты хочешь повышения? Хочешь, я введу новую должность? Будешь называться моим заместителем.
- Нет. Я хочу свободы. Мне тридцать в этом году. Мне бы, как и любой женщине, хотелось обзавестись семьей и детьми, а с этой работой, к сожалению, это просто невозможно. У меня даже времени на свидания нет. Знаете, когда я в последний раз встречалась с мужчиной, не по рабочему вопросу? Мне даже страшно называть эту цифру. Поэтому нет. Я всё для себя решила.
- Значит, решила… - Как-то угрожающе произнёс Лев Александрович, глядя на меня немного исподлобья.
А потом резко развернулся, и направился в сторону кабинета.
- Я буду у себя. Ко мне никого не пускать. Отмени все звонки и встречи на сегодня. – Сказав это, мой начальник скрылся в своём кабинете, громко хлопнув дверью, а приёмную накрыла оглушающая тишина.
До самого вечера босс больше не покидал своего кабинета. Я переписала заявление повторно, но занести его ему не рискнула. Решила, что оставлю в лотке с бумагами на подпись у себя на стойке.
Обычно, отправляясь вечером домой, Лев Александрович просматривал документы, скопившиеся там, и подписывал большую часть, оставив особо громоздкие для изучения на утро.
Время близилось к девяти вечера, а начальник всё не выходил. У нас было негласное правило, что я уходила домой только после своего босса, либо, если он меня отпустил, сказав, что решил задержаться на работе.
Я уже вся извелась, потому что всю работу на день я выполнила, а уточнить у него, можно ли мне идти, я боялась после нашей стычки. За ним не заржавеет заставить меня вообще торчать тут до полуночи, если сунуться к нему в таком настроении.