Фантазии свои внутри матраса
И заправлять как следует кровать.
Живите с окружающими в мире:
Да не стучите! – проявляйте такт
К тем, половой кто совершает акт
В соседней, за стеной, квартире…
КОГДА НАХОДИШЬСЯ В АДУ…
Я знаю: существует ад.
Не спорьте! Это истинно:
Когда не сильно вам я рад,
А улыбаюсь вам так искренно.
Поднять глаза когда боюсь,
Но вру – и не краснею густо.
Неисчерпаемый ресурс –
Моё притворство как искусство!
И если вам я неприятен,
И вызываю раздражение,
И сам я вижу много пятен
В своём зеркальном отражении.
И разъедает если злость,
И режут гнева лезвия,
И боль унять не удалось –
И, взвыв, на стену лезу я.
Я рад, что существует ад.
В нём закаляются характеры,
Друг другу там никто не рад,
И в обиходе – чистый матерный.
Там сквернословят красны девицы
Так, что воняет изо рта.
Там больше всего ценится
Клыков с когтями красота…
Там словом откровенным
Бьют в прямо в лоб, да так,
Что побольней, наверно,
Удар такой удара в пах.
Я гад, я настоящий гад:
Я к боли близких равнодушен.
Да! рад, что существует ад –
Он для таких, как я, и нужен.
Печёнкой чую этот ад,
В котором обитают призраки.
Моральных нет у них преград,
И стёрты половые признаки.
Там опорочат всех, кто свят.
Всегда там жутко весело.
Открыто все друг с другом спят –
Стыдливость на косе повесилась.
Прощать, любить вас всех
И… не любить вас – не могу.
И этот ваш задорный смех
Как вздорный слышится в аду.
Я вам не верю никому,
Как самому себе, не верю:
Я не ушёл (хотя сказал: уйду) –
И стал подслушивать под дверью.
Живу я много уже лет,
И много многим врал,
И натворил немало бед…
Откройте дверь! Пустите в рай!
…Когда находишься в аду
И смотришь ты в окно,
Не видишь мира красоту –
Прозрачное стекло одно…
Питомец мой учёный,
Со спинкой золочёной,
Ты отыщи травинку в поле –
Лекарство мне от боли.
Ты помоги, прошу, мой друг,
Похмельный утолить недуг.
Ты промурлычь мне сказку на ночь,
Ушли печали чтобы напрочь.
Поглажу твою спинку,
Смахну с лица слезинку.
Ты ляг ко мне на грудь!
Попробую уснуть…
СТЕБЕЛЁК
Я человек ещё живой,
Мне больно – значит, существую.
Бываю будто сам не свой.
И пропадаю вовсе – зачастую.
Живу под небом я открытым
И к новизне дней привыкаю.
Полным-полно мое корыто –
Доволен жизнью, аж икаю.
А на лице моём – отава:
Зарос совсем щетиной,
Во рту моём – отрава.
Я чувствую себя скотиной.
Зачем родился я порочным
(Не без других скрываемых изъянов),
А не каким-нибудь бычком молочным,
Не жаждущим открытий и познаний?
Мое телесное нутро
Вполне здоровьем пышет.
Порой в нем проявляется урод,
Который учащенно дышит.
Безумно мне, до слёз, обидно,
Когда я прихожу в сознанье,
Не помнить, что со мною было,
Что будет – тоже я не знаю.
Я чувствую себя готовым
Укрыться в дебрях от людей.
И там до самого Покрова
Бродить один среди зверей.
Я человек ещё живой,
Я кожей ощущаю зачастую
То ливень, а то зной,
То заливаюсь, то тоскую.
Я словно мятлик луговой:
Я есть, я вроде существую …
Я чувствую себя травой
И сеном вижу зачастую.
Отягощён мой взгляд мешками,
У века справа нервный тик.
Наружу лезу я кишками.
И сердца стук едва не стих.
Я чувствую себя готовым
Покрыть всю голову травой,
Которую примнут коровы,
Улёгшись на лугу гурьбой.
Я чувствую во взглядах зачастую
То ливень, а то зной.
То наполняюсь, то пустую… –
Я луг как будто заливной.
От взглядов прячу в половодье
Свои я травы под водой.
Я скрытный по своей природе –
Я человек вполне живой.
Я чувствую себя готовым
Отдаться на съеденье плугу.
Я рад бы – только нет такого –
Отдаться на поруки другу.
Я человек ещё живой,
Часть мира равнодушного,
Что избавляется зимой
Ото всего ему не нужного…
И что с того, я так живу!
И не ходите за мной с пледом…
Тепло кому-то и в хлеву,
И стебельку уснувшему – под снегом.
Я БОЮСЬ…
Я боюсь людей с наколками.
В их глазах – отчаянье с угрозой.
Они видят, кто сосна с иголками,
Кто – с сережками береза.