–Добрый день.
–Добрый. В чем дело, что случилось? – обеспокоенно добавил он.
–Ничего особенного.
Он смотрел на нее, не моргая. Она не выдержала и спросила:
–Что?
–Что «что»?
Аркейн отвел глаза, и ей явно полегчало. Причем и физически тоже. Вялость ушла, она перестала ежиться. Пропало желание постоянно шмыгать носом. Роксана бросила ошарашенный взгляд на своего собеседника.
–Как ты это сделал?
–Сделал что? Ты же видела, я ничего не делал. Тебе уже лучше? Очень рад, неприятно смотреть на такую красоту, испорченную непогодой. Как я посмотрю, мы с тобой уже на «ты».
Она одернула себя.
–Простите.
Он фыркнул:
–За что? Мне так даже больше нравится, в конце концов, мы не первый день знакомы.
Тут явно что-то кроилось. У Рокси возникло ощущение, которое появлялось каждый раз, когда она читала книги, где происходило что-нибудь сверхъестественное. Сегодня они не очень долго разговаривали. Вскоре она попрощалась и ушла. Как только она вышла, к ней навстречу выскочил тот мальчик, которого она послала узнать день казни. Как его зовут? Билл? Майкл? А она спрашивала?
–Я узнал!
–И когда? – он понизил голос:
–26-ого февраля, мисс. – Что? Но 26-ого должен был быть только суд! Они просто ее обманули!
–А время? – он потупил взгляд:
–Они выгнали меня прежде, чем сказали об этом.
Роксана дала ему несколько монет. Мальчик вприпрыжку ускакал. 26 февраля… 26.02… постойте, что она нашла в доме Голдов?
Придя домой, она тут же это проверила. «26.02, 5:00». Кто написал это? Черт возьми, послезавтра! Как бы то ни было, надо скорее что-нибудь предпринимать. Но о чем ты? Что ты можешь сделать? Она раньше не могла его оправдать, тем более, не сможет сейчас. Ты всегда знала, что рано или поздно это произойдет. Ничего уже не сделаешь. Роксана медленно сползла по стене и опустилась на пол, сдерживая слезы. Она допустила фатальную ошибку. Привязалась к тому, кого скоро потеряет. Теплые, соленые слезы поползли по щекам. Что теперь делать? Она знала ответ. Ничего. Зачем он написал это ей, если это все же был он? Надеялся, что она спасет его? От этой мысли стало еще хуже. Такое ощущение, будто слезы прожигали глубокие борозды в душе. Ошибка. Зря пришла тогда на работу. Зря ввязалась в это дело. Зря привязалась. Роксана устало уронила голову на колени. Как она теперь будет приходить туда, видеть его лицо? Вдруг на этом лице появится страх и надежда на спасение? Она такого просто не выдержит. Ты доверился не тому человеку, ненаглядный. Роксана слишком мало значит. Она как какой-нибудь жучок в огромном мире. Она взглянула на листок: «5:00». И что теперь делать? Так, хватит нюни распускать. Вытерев слезы и схватив в охапку вещи, она понеслась на работу в попытках оправдать Аркейна. Пусть они хотя бы ее послушают.
***
VII глава
1899 год 24.02-25.02
Ему казалось, что у него сейчас надорвется живот от смеха. Возможно, он бы и надорвался, если бы физически существовал.
–На что ты надеялся? А, на что? Что что-то могло измениться, несмотря на то, что ей уже тогда было плевать на тебя?
–Ты же знаешь, что это вполне возможно.
–Возможно, но когда? Через сотню, две, три сотни лет? А может, через тысячелетие? Почему ты можешь останавливать время, перемещаться в пространстве, управлять мыслями людей, но уже второй раз не можешь расположить к себе какую-то девчонку?! Внедрил бы ей нужную мысль, и все, она твоя.
–Мне не это нужно.
–А что тебе нужно? Любовь, семья? Может, другим это и нужно, но только не нам. Если тебе это так не нравится, дай мне шанс впервые за 400 лет встать у руля. И тогда, я обещаю, я сделаю тебя обычным человеком. Будешь жить «отдельно». Будешь заниматься тем, чем вздумаешь: хочешь, охмуряй девчонок, если тебе так нравится, не хочешь, остановись на одной. Представь, сколько возможностей перед тобой откроется. И, что самое главное, Я не буду вам мешать. Плодитесь, сколько вздумается.
–Ты думаешь, я совсем идиот? – именно так он и думает. – Я не говорил, что хочу становиться человеком. Плюс, мы с тобой – один человек, и все что тут происходит и ты в том числе – всего лишь тараканы в моей голове. Да и к тому же, кто сказал, что ты сдержишь слово?
–Как тяжело жить во времена неверующих, недоверчивых людей, – он укоризненно покачал головой.
–Это неважно. Я тебе не верю. А главный тут, пока что, я. Так что подожди еще, прежде чем начинать снова меня уговаривать. Может, ты уже забыл, кто тебя знает, чем ты тут занимаешься, но у нас пари. И ты будешь ждать до начала его условий.