Итак, привел я свои мысли в порядок, японский счет. Ич, ни, сан, си, го, рого, сичи, ачи, ку, дзю. Последовательность японских цифр прочно засела у меня в голове со времен тренировок по каратэ, когда еще только начиналось появление полуподпольных клубов восточных единоборств, сопровождаемое абсурдными нападками и домогательствами. «Ич, ни, сан, си, го, рого, сичи, ачи, ку, дзю», - в такт шагам ритмично повторял я про себя.
Море встретило меня непроглядной темнотой. Я развернулся и пошел обратно вверх, навстречу ветру. Теперь оставалось решить вторую половину задачи - посчитать по-японски наоборот - от десяти до одного. Это оказалось не так просто. Первым на поверхность зачем-то всплыл комплекс, заявивший:
-Что, мозги совсем не варят? Десяти звуков запомнить не можешь? Немедленно брось это занятие, а то испортишь мнение о себе.
Зацепившись на пару секунд за мое внимание, это «ценное» сообщение унесло ледяным ветром, словно пустой пакетик. Я тупо посмотрел, как оно удаляется, и продолжил свои упражнения.
Спустя минут десять непрерывного бормотания появился более-менее устойчивый навык делать обратный отсчет. Еще через пять минут счет перестал мешать вниманию и оно сразу отметило интересное изменение, происходящее со мной.
Во время прямого счета поле вокруг тела вытягивалось вверх, принимая грушевидную форму, а при обратном отсчете оно прижималось книзу, становясь каплеобразным. При произнесении «го» - «пять» из притопленного состояния поле подбрасывало вверх, как пустую бутылку из-под воды.
Наконец занятия в художественной школе закончились и мы с ребенком направились домой.
-Ну, что там сегодня в художке, что рисовали?
-Рисовали? Как же. Сегодня слушали установочную лекцию. И Виктор Иванович полтора часа бубнил одно и то же. Два слова по делу, а потом за свое. Во-от посещаемость плохая, во время рисования вы слушаете музыку, невозможно с вашими мобильными телефонами, они отвлекают, родители не приходят на выставки, и так по кругу.
-Да, а я учился по-японски туда-сюда считать, - похвастался я.
-Ну и как, получилось?
-Ич-ни-сан-си, - начал было я.
-Стоп! Откуда ты взял такое жуткое произношение?
-Как это откуда? На каратэ нас так учили. Я счет точно знаю.
-Да ничего подобного. Произносить надо так: ити, ни, сан, ти, го, року, сити, хати, кю, дзю.
-А ты откуда произношение взяла, может, у тебя неправильно?
-У меня, между прочим, произношение по системе Поливанова 1917 года. И вообще, если интересуешься, можешь посмотреть и послушать у меня на компьютере анимэ.
Я не нашелся что ответить, но подумал, что вообще-то точность произношения в моем случае принципиального значения не имеет, поскольку поле, похоже, реагирует правильно. Так за разговором о катанах, икебанах, макраме и оригами мы пришли домой.
Теперь предстояло решить вторую половину задачи - получить ключевое слово. О нем, увы, известно не очень много. Оно состоит из десяти букв - это все. Ну что ж, все-таки лучше, чем ничего. Простое перебирание слов, возможных кандидатов на роль смысла жизни человека, дало интересный результат. Оказалось, что все они не проходят через десятибуквенный фильтр. Слов на десять букв обнаруживалось вообще не очень много, что вселяло уверенность в эффективности такого контроля.
Закрывшись в комнате, я погасил свет, сел на пол, скрестив ноги, привел позвоночник в вертикальное положение, потянулся макушкой к потолку, затем расслабился и стал считать про себя по-японски.
Как и раньше, поле, прилегающее к телу, приподнималось и опускалось в соответствии с направлением счета. Пристально следя за движением поля, я проделал процедуру несколько раз и мысленно произнес: «Го!».
Поле бросило вверх. Тут же ощутилось чье-то присутствие, и вместо того, чтобы задать заранее заготовленный вопрос, я почемуто поздоровался. На всякий случай.
Ничего не произошло, но ощущение присутствия усилилось. Тогда я собрался с духом и изо всей силы, как мне показалось заглавными буквами, мысленно задал вопрос: «В ЧЕМ СМЫСЛ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА?» и сразу все свое внимание переключил на прием.
Просидев с полминуты в тщетном ожидании и поняв, что ничего не происходит, еще раз собрался с силами и задал тот же вопрос еще более крупными буквами. Опять ожидание, и опять ничего. Еще раз, еще, еще... Ничего.
Продолжая все так же сидеть на полу, я считал по-японски вверхвниз и задавал все тот же вопрос, но подступающая усталость уже не позволяла удерживать фокус внимания. Где-то на периферии появились зыбкие мысли. Первая из них принесла утверждение, что смысл жизни человека состоит в творчестве.