Дима неопределенно пожал плечами и ничего не ответил. Я понял, что продолжения не будет и открыл новую ветку разговора.
-Я хотел спросить про место в стихе, там, где говорится «дань сознания платить». Что оно означает? Мы что, платили какую-то дань сознания? Как это понимать?
Дима с видимым трудом набрал воздух в легкие, чтобы изложить ответ, но тут меня осенило и я его опередил:
-О! Кажется, я понял. Ничего себе! Ты имеешь в виду, что дань сознания мы платили тундре?
С шумным выдохом Дима утвердительно кивнул. Казалось, сегодня он было особенно благодарен за то, что я не заставляю его говорить.
-Ножки, которыми мы крепились к ней, служили каналом отбора «мощности», и мы за счет своих кругликов раскручивали диск тундры, так?
-Да. Поэтому личными кругликами можно было осознавать только то, что прошло через тундру и в какой-то мере овеществилось.
-Но получается, что человечество платило налог на сознание!
-Так у тебя же в тексте...
-А, ну да... - возникла пауза. Через некоторое время я продолжил: - Просто матрица какая-то получается. Нет, ну действительно, как в кино, там, где они прикованные к постелям в пузырях с жидкостью и шлангами. Кстати, все шланги заворачивались в тундру, то есть синапсы...
-Да, «Матрица» - хорошо подготовленный информационный слив.
-Но если свободная энергия людей использовалась для раскрутки тундры, то теперь она может быть направлена для нужд каждого сознания, - меня начало потряхивать, я зажмурился, - и поэтому точка сборки сейчас сдвигается в центр кокона!
-Да. Кундалини начали понемногу подавать.
-Благодаря тому, что она высвободилась от необходимости раскручивать тундру?
-Да, теперь каждый за себя. И теперь возможность устанавливать связи с другими зависит от просветов в коконах.
-От окон?
-Да. Раньше все сглаживалось тундрой, и люди получали примерно одинаковое количество света через ножку. Теперь все зависит от отдельного кокона, а качество и количество связей от окон.
-Но выходит, теперь все поменялось!
-Ну да. К тому же распределение в тундре стало объемным. Каждый находится в соответствующем себе времени. Просто пока это не очень заметно.
-И что теперь следует делать?
-Ну, у тебя же в тексте даны рекомендации.
-Осознавать себя как кокон? Давай не будем откладывать в долгий ящик, давай прямо здесь и сейчас. О’кей или не о’кей?
-Давай, - не меняя устало-ровной тональности, согласился Дима.
Закрыв глаза, я перенес внимание на точку сборки и уже из нее выкатился на девять дисков кокона. Охватить вниманием весь объем удавалось с трудом, но ощущение было восхитительным. Как будто некто всемогущий наблюдает за физическим телом и его набором программ эго и ЧСВ и не только наблюдает, но и каждое мгновение создает.
И вдруг до меня со всей ошеломляющей ясностью дошло - это «Я»! Тот самый, бессмертный «Я», чей фокус внимания собран на программно-аппаратном комплексе «физическое тело & эго». «Я» относился к своему произведению одновременно нежно и строго, четко осознавая достоинства и недостатки конструкции.
«Я» пребывал в нетерпеливом ожидании информационного потока от себя, своего отражения, погруженного в бесчисленное множество процессов. Они были запущенные и остановленные, мои собственные и привнесенные, но не было одного - информационного обмена.
Замкнутые на себя процессы крутились волчком в мире отражений, пытаясь решить свои задачи силами программ эго, которое было их же составной частью. Если сил не хватало, эго пыталось привлечь в систему дополнительный ресурс в виде чужого «опыта», то есть представлений других эго о прохождении в их коконах подобных процессов.
В итоге задача решалась частично, результат получался не точным, а эффект не выразительным. Цели достичь не удавалось. А нет достижения цели - нет вехи, указывающей правильность выбранного направления.
Иногда, совсем изредка, «снизу» доходили запросы, но они были настолько слабые и зашумленные, что практически не поддавались дешифровке. Хуже того, для «Я» стало очевидно, что и прямые сообщения, буквально вкрикиваемые в физическое тело, едва ли доходят до адресата.
В такие моменты маленький «я», погрязший в непрерывной деятельности, останавливался, прислушивался и, казалось, связь вот-вот восстановится, но нет. Так и не расслышав моей подсказки, «я» продолжал действовать, используя эго и привнесенные из других коконов соображения.
Его невнимательность была просто возмутительной и нерациональной. Ведь кто, как ни я, любил повторять мысль Эйнштейна, что проблему нельзя решить на том уровне сознания, на котором она была поставлена. Для решения необходимо выйти на следующий уровень.