Постель подо мной начинала бешено вращаться и останавливалась уже в совершенно другой комнате. Сама кровать оказывалась двуспальной, обращенной изголовьем к стене с двумя окнами, выходящими на улицу.
Снаружи доносился протяжный и монотонный колокольный звон. Бом-м-м, бом-м-м... О-м-м, о-м-м - отдавалось в комнате эхо. Заунывно-ритмичный звук вызывал приступы тошноты. Уже не боясь разбудить родителей, я вставал с постели, подходил к окну и широко раскрывал его.
Внизу по дороге, как и в прошлые разы, двигался мрачный, одетый в рубище людской поток. Сутулые спины, понурые головы, лица, скрытые капюшонами, все говорило о постигшей их печальной участи. Люди отрешенно шли вдоль дома и скрывались под стоящей вдали аркой. Меня разбирало жуткое любопытство - зачем они все туда направляются, если совершенно очевидно, что именно туда им идти нельзя.
Все дальше я высовывался из окна, вставал на подоконник и пробирался по карнизу вдоль стены, стараясь получше рассмотреть, что же находится там, под аркой. Жестами и криком я пытался дать им понять, что туда идти опасно.
Но поток людей, похожий на исход из чумного города, обреченно втекал под арку, не замечая моих усилий. Жутковатый колокольный звон становился все сильней, б-о-м-м раскатывался все громче, и в страхе сорваться с карниза я хватался за оконную раму, прыжком возвращаясь в комнату.
На всякий случай я заглянул под кровать. Крокодила не было. Но зато там обнаружились деньги. Много денег. Все они были почему-то мелочью по десять-двадцать копеек. Я собирал их, воображая, как смогу купить себе сколько угодно пачек жвачки и великолепный зеленый танк на батарейках с пультом управления.
Где-то на периферии сознания мелькала мысль о неправдоподобности происходящего и даже возникал вопрос, а не сон ли это? Но поглощенный своим занятием, я не мог уделить ему должного внимания. Откуда-то из глубины пытался прорваться голос, запрещающий сбор денег, говорящий, что добром это не кончится.
Вдруг я вспомнил, как бабушка говорила, что деньги снятся к неприятностям. Тут же все собранное превратилось в черепки, совсем как в мультфильме про Золотую антилопу. Теперь я был озабочен вытряхиванием карманов, чтобы не получить нахлобучку за сбор всякого мусора. Стукнувшись головой о низ кровати, мне наконец удалось из-под нее выбраться и улечься под одеялом.
-Вставайте, граф - вас ждут великие дела! - услышал я голос отца.
Как же так? Я был в негодовании, как это «вставайте!» я же только собираюсь ложиться спать! Опять этот крокодил не дал мне выспаться!
12. Плавита садхана
Полуденное солнце жгло невыносимо. То и дело приходилось прыгать в море, чтобы охладиться. Солнце, стоящее в зените, просвечивало трехметровую толщу воды до самого дна. На подводных камнях грелись бычки и крабы, то и дело проплывали стайки серебристых рыбешек.
Заныривая поглубже в прохладный придонный слой я старался проплыть как можно дальше, для чего выпускал из головы воображаемый перископ, служивший для не менее воображаемого забора воздуха. По не до конца выясненным причинам дальность подводного заплыва «с перископом» увеличивалась почти вдвое. Но как только я вспоминал, что нахожусь в реальном, а не придуманном мире, тут же наступало удушье и я пробкой всплывал на поверхность.
Обернувшись и посмотрев на берег, я увидел Нату, заходящую в море. И хотя я уже отплыл метров на тридцать, следовало поторапливаться - я знал, как сейчас стремительно и неумолимо начнет сокращаться между нами расстояние.
Ната прыгнула в воду с головой и вынырнула, с наслаждением ощутив ее всем телом. Все. Пора. Я повернулся лицом к горизонту и поплыл неплохим спортивным брассом.
Погружаясь лицом в воду, тщательно следя за динамикой тела и ритмом дыхания, я старался плыть максимально технично и ровно. Дыхание участилось, сердце работало на полную, берег удалялся. Наконец, чтобы оценить, насколько мне удалось оторваться, я перестал грести и посмотрел назад на полоску берега. Никого. Обернулся вокруг себя и едва не столкнулся с Натой.
-Держись правее дорогой, не задевай меня ногой, - нараспев произнесла она.
Это был конец. Дальше все было бесполезно. Не помогало ничего. Ни удвоение усилий, ни переход на кроль, ни даже попытки ухватить ее за ноги. Заколотые на затылке волосы вместе с их хозяйкой неспешно удалялись от меня по солнечной дорожке. Я сбросил обороты и обреченно поплыл за ней. Наконец она остановилась, легла на воду, и мне удалось ее настичь.
-Правда, дети, я хорош, на большой мешок похож? Говорят в былые годы, обгонял я пароходы, - стараясь сдерживать дыхание, пропыхтел я, подплывая к Нате, покачивающейся на волнах.