-Да чего там, давай, сейчас приделаю. Позвоню - заберешь.
Я взял плату и микросхему и повернулся к микроскопу.
Волна припоя послушно бежала по ножкам процессора. «Странный он какой-то, этот юниксоид», - думал я. Хотя они все, наверное, с мухами. Ну и может ли нормальный человек работать с юниксом. Для этого, наверное, приходится жертвовать многим.
Н-да, юникс со своим черным экраном и подозрительно мигающим курсором нормальных юзеров к себе не подпускает. Только вот таких лохматых, не от мира сего. Правда, Дима какой-то чересчур лохматый. И еще какой-то странный взгляд.
Я вспомнил, как несколько раз ловил на себе его странноватопристальный взгляд на улице по дороге с работы домой. Он смотрел внимательно, прищурившись, наморщив нос, но почему-то вскользь. Глядя на меня, он слегка наклонял голову то в одну, то в другую сторону, от чего кисточка его экзотической турецкой шапочки очерчивала круговую траекторию. Одно слово - юниксоид.
Я еще раз проверил пайку процессора и решил сам отнести плату. После долгого сидения хотелось пройтись и немного размяться. Я спустился на первый этаж прошел по длинному коридору с дверями по обеим сторонам и повернул в комнату программистов.
Против ожиданий Димы на месте не оказалось. Я положил плату ему на стол и направился в бухгалтерию с тайной надеждой поживиться шоколадом у Виктории Викторовны.
Виктория Викторовна экономист нашей фирмы, женщина выдающегося ума и не менее выдающихся организаторских способностей. Несмотря на свой избыточный вес, она была активным участником нашего йога-клуба. Бакасана в ее исполнении неизменно вызывала вздох восхищения у зрителей.
В бухгалтерию, как водится, заносили презенты в виде шоколада, немалая доля которого доставалась мне. Я толкнул дверь в кабинет.
-Здравствуйте, Виктория Викторовна, - нарочито официально заявил я, - как у нас сегодня дела-а-а?
-Приветик, сегодня никак, - разочарованно произнесла она, заглядывая в пустой ящик стола, - но зато у тебя скоро будет новый студент.
-Да, и кто он?
-А, наш новенький - Дима
-Юниксоид что-ли? И зачем ему себя еще и йогой мучить? Они же всегда завернуты на работе. Ну, если сильно хочет, пусть приходит, - вяло ответил я, - новый студент - хорошо, но вот если бы была шоколадка.
-Ну ты даешь! Я его тут две недели обхаживаю. Он отнекивался, отнекивался, я его еле уговорила. В общем, жди пополнения. Еще потом посмотришь...
-Что посмотрю?
-Сам потом увидишь, - ответила Вика, уставившись в экран монитора, - потом-потом, сейчас полно работы. Потом заходи. Может, еще и шоколадку принесут.
На занятия в йога-клубе я всегда ехал сам, без сопровождения своих студентов или, точнее, студенток, получая возможность еще раз прокрутить в голове и дополнительно доработать последовательность асан для вечерних занятий.
Как обычно, я отделился от группы и сосредоточенно зашагал быстрее, чтобы успеть уехать маршруткой раньше остальных. Дима хотел было ускорить шаг, но его остановила Виктория Викторовна, что-то сказав ему на ухо, и он, забросив спортивную сумку на плечо, неторопливо пошел со всеми.
Заминка, вызванная необходимостью размещения нового человека в зале, закончилась достаточно быстро. Дима решительно прошел в мою сторону и занял место непосредственно слева от меня.
С одной стороны, его поведение выглядело несколько нахальным, обычно новички занимали место в конце зала, но с другой стороны, процесс произошел естественно и почти не заметно. Такой ход событий никого не смутил. Где-то промелькнула извиняющая мысль, что привычка занимать первый ряд вообще свойственна людям с ослабленным зрением.
Занятия начались как обычно. Теория, техника безопасности и собственно физкультурка, как ехидно называла наши занятия Виктория Викторовна.
Последовательность асан шла своим чередом. Студенты старательно сопели, втекая в асаны, фиксировали их и перетекали в следующие. Получалось все неказисто, но добротно. Конечно, до чего-то вразумительного было далеко, а может, даже безнадежно далеко, но и перед новичками не стыдно.
Я стал наблюдать за Димой. Да... Его физические кондиции оставляли желать много лучшего. Он старался придать правильную форму своему телу любой ценой. Его размашистые движения в попытке достичь крайних положений были настолько интенсивны, что я всерьез начал опасаться возможности травмы.
На мои замечания он кивал головой, капая потом со лба, давал понять, что слышит, но продолжал делать все по-своему. Вначале я переживал, а потом пустил все на самотек, решив для себя, что скорее всего на следующее занятие Дима вряд ли придет.