Опять потянулось ожидание, и я опять никак не мог собрать хоть какой-то вразумительный пакет вопросов. Мысли беспомощно барахтались и тонули в волнах молчания, разливающихся по телу.
С чего начать разговор? Чего я от него хочу? Что меня привело? По адресу ли я пришел? Все заготовленные темы для разговора теперь казались мне маленьким раскисшим корабликом, сложенным из газеты, который вот-вот пойдет ко дну бескрайнего океана молчания.
Когда двери кабинета отворились вновь, газетный кораблик из мыслей накрыла легкая волна и он больше не появлялся на поверхности. Взгляд из-под полуприкрытых век скользнул по нам с Анжелой, и голова еле заметно кивнула, приглашая в кабинет. Анжела вскочила, вцепилась в мою руку и, что-то пришептывая, потянула меня за собой. Я встал и на негнущихся ногах обреченно пошел за ней.
Анжела пропустила меня вперед и оказалась сзади, отрезая пути к бегству и слегка подталкивая меня в спину. Мы очутились в небольшом кабинете.
В помещении располагался обтянутый полиэтиленовой пленкой топчан, письменный стол с крутящимся креслом за ним и два стула- один напротив стола, другой у стены. Там же у стены стояла вешалка с одиноким белым халатом - единственным медицинским атрибутом комнаты. Свет не был включен, и создавалось впечатление, что вся комната плывет в легких вечерних сумерках, унося нас в другую реальность.
Хозяином кабинета оказался грузный человек неопределенного возраста, одетый в потертые джинсы с отвисшими коленями и предельно грубой вязки свитер навыпуск, прикрывавший изрядный животик. Фигуру венчала массивная голова с полуприкрытыми голубыми глазами непривычного разреза. На этом фоне неожиданными смотрелись руки с небольшими ладошками и пухлыми пальцами.
Искусственно соболезнующий, с грудными вибрациями голос из глубины фигуры произнес:
-Жалуйтесь...
Повисла пауза, которую тут же заполнила Анжела. Тоном одновременно вопросительным и не допускающим возражений она спросила-заявила:
-А можна-а я тут побуду, а то мне так интересна-а. А если что, вы мне скажете, чтобы я вышла, можно да? - и, не дожидаясь ответа, устроилась на стуле у стены.
СВ пожал плечами и предложил мне садиться на топчан. Он посмотрел мимо меня откуда-то из середины лба, полуулыбнулся, и в тот же момент я почувствовал на себе давление. Атмосферный столб вдруг сделался тяжелее раз в пять, но давил не сверху вниз, как обычно, а от СВ ко мне.
Давление распространялось и по телу, и каким-то непостижимым образом вокруг него. Меня стало клонить к стене, голова беспомощно провалилась в плечи. Невидимый компрессор продолжал нагнетать давление все больше, и я потерял чувство реальности происходящего. На поверхность с трудом удалось выбраться мысли, что мое тело имеет совсем уж перекошенный вид, и я, прикладывая большие усилия, придал ему правильное положение.
Все происходило в полной тишине. В ней, казалось, отсутствовали не только звуки, мысли и чувства, но пропал весь остальной мир, только что существовавший за стенами кабинета.
Стараясь преодолеть давящую тяжесть, я надулся изнутри. Обмякшему было воздушному шарику, каким я себя ощущал, почти удалось восстановить форму. Исходящее от меня давление потеснило накатившую тяжесть, отвоевав часть отобранного пространства.
На этот раз СВ улыбнулся во весь рот, открыл глаза и повторил:
-Жалуйтесь, я слушаю...
Опять повисла неловкая пауза. Остатки мыслей, еще каким-то чудом державшиеся в моей в голове, окончательно улетучились, и я повернулся к Анжеле, ища поддержки. Она сидела, прижатая к спинке стула, и сияла. Мысли ее были далеко.
-Да вы не бойтесь, - как-то излишне сладко просипел СВ, - я обычный доктор. У меня и халат есть, - кивнул он в сторону вешалки, - просто он на спине лопнул - размера большего не нашлось. Хотите - могу надеть, если вас это успокоит.
Невидящими глазами я посмотрел на вешалку, потом на СВ и неопределенно промычал.
-Я м-м-м хотел узнать ну э-э-э...
-Ладно. Я сам вам все расскажу.
4. Десять букв
Глядя мимо и одновременно как-то внутрь меня, СВ рассказывал и перечислял проблемы, приведшие меня к нему.
Все сходилось. И депрессии от очевидности происходящих процессов в жизни, и отсутствие к ним интереса, и эзотерическая замороченность, и профессиональная неудовлетворенность, и преследующая неуверенность в своих силах, и многое другое.
Приятной неожиданностью стало обнадеживающее сообщение о неплохой энергетике, проработанной практикой йоги, и качественно структурированных пóлевых телах.