Внезапно рядом со мной кто-то тяжело упал. Дима! Я хотел было ему помочь, но он успел вскочить, опять попытаться встать на голову и опять упасть. Все остановились и уставились на Диму. Зрелище завораживало.
Дима изо всех сил пытался впрыгнуть в стойку на голове, однако совершенно не мог поймать равновесие, от чего падал каждый раз в непредсказуемом направлении. Его майка канареечного цвета мелькала вверх и вниз подобно желтой майке уходящего от преследования лидера велогонок. Наконец он остановился, недоуменно обвел зал глазами и сиятельно улыбнулся.
-Дмитрий, - проникновенно сказал я, - ваше рвение в освоении ширшасаны заслуживает большой похвалы, однако с такой прытью можно, не приведи господь, что-нибудь свернуть.
Дима понимающе кивнул и тут же опять поставил голову между руками, готовясь к очередному прыжку. Удержать его удалось только силой.
-Дмитрий, - опять веско сказал я, - йога - это читтавриттиниродхах, что по-нашему означает прекращение деятельности сознания, а для начала просто остановку внутреннего диалога. Сесть на голову, а тем более по-быстренькому травмироваться - не самоцель.
Дима кивнул, опять опустил голову на пол, потом, словно одумавшись, поднялся и сел на пятки.
-Поэтому я прошу вас, - убедительно продолжал я, - работать не только с физическим телом, но в первую очередь со вниманием. Работу со вниманием, которую мы отдельно выполняем в конце занятий, пробуйте растянуть на всю практику. Созерцайте психоэнергетику и положение своего тела. Устраняйте препятствия, прежде всего в уме, и только потом переносите действие на тело, - менторским тоном поучал я. Дима послушно кивал головой.
Мы проделали еще несколько движений и приступили к стопсету - останавливающей последовательности. Я напряженно следил за Димой, чтобы с ним чего-нибудь не случилось, однако вопреки ожиданиям стоп-сет он выполнял умело, и когда в баддха-конасане его колени опустились на пол, по залу пронесся вздох удивления. Дима отработанным движением уселся в сиддхасану, свел закрытые глаза в межбровье и полностью ушел в себя.
Я диктовал последовательность созерцания энергетических центров и наконец, учитывая достигнутую сегодня особую ясность внутренней картинки, решил полностью погрузиться в ее созерцание. Повисла невероятная, почти гудящая, тишина.
С необычной легкостью я скользил вниманием по своему внутреннему пространству. Сегодня оно имело просто громадные размеры. Обычно засветки выхватывали небольшие по объему области и составление более-менее целостной картины представлялось непростой задачей. Обычно ее приходилось во многом додумывать комбинируя то, что удалось рассмотреть внутри себя, с прочитанным в книжках.
Но сегодня все обстояло по-другому. Внутреннее пространство, было самым настоящим миром, с размерами, чуть ли не большими нашей привычной реальности.
Оно оказалось наполненным невообразимым множеством светящихся нитей, кристаллов, вращающихся плоскостей, окружностей. Все богатство форм двигалось объединенное общим замыслом в каком-то фантастическом танце.
Где-то там, чуть выше плеч, висел полевой сгусток особой плотности, и мне захотелось его рассмотреть подробнее. Плавно, стараясь удержать видение, я сместил внимание вверх и назад. То, что предстало моему внутреннему зрению, вызывало шок.
За моими плечами, устрашающе пригнувшись и вытянув шею, сидел грандиозных размеров белый орел. На месте его глаз сверкали рубины, излучавшие потоки светло-фиолетового сияния, а мощные расправленные крылья придавали ему сходство с гербом.
Вид его был настолько грозен, что в сравнении с ним орлы американских Кордильер выглядели ласковыми воробушками. Я с трудом удержал внимание в равновесии. Зная ценность таких видений и понимая, что все может пропасть в любой миг, я сделался холодным и отрешенным.
Орел, казалось, совершенно меня не замечал. Перья на его крыльях шевелились будто от легкого ветерка. В глубине сознания прозвучало - «сердечный дракон». И опять - «сердечный дракон»... По представлениям древних китайцев, сердечный дракон живет за спиной человека, но ошибки быть не могло - у меня за плечами орел.
И так же, фоном, не нарушая видения, прошла мысль о том, что орел и есть мой сердечный дракон. Раз так, то я, наверное, могу с ним взаимодействовать. Не додумав свою мысль до конца, я сделал попытку шевельнуть крыльями. И...
О чудо! Крылья пошли вниз. Теперь пробуем вверх... Слегка задержавшись, крылья пошли вверх. Я взмахнул ими еще раз. Движение вышло гораздо более решительным. Еще раз вверх-вниз и еще раз... Орлиная голова шевельнулась и потянулась вверх. Картинка пропала. Потрясенный увиденным, я медленно открыл глаза и посмотрел в зал. Здесь все было, как обычно.