С помощью исходящих из пальцев рук и ладоней лучей я научился обнаруживать неоднородности своих полевых оболочек и осознанно взаимодействовать с ними, что с особенной легкостью удавалось во время выполнения йогических последовательностей. В урдхвамукхашванасане тело омывалось нисходящим потоком дождя, а фиксация бакасаны нагревала солнечное сплетение на восходящем потоке огня, бандхи усиливали течение потоков по нади, а мудры удерживали и встраивали их в энергосистему.
Но самыми интересными и интригующими были светящиеся цветные пятна, полоски и волокна, возникавшие перед внутренним зрением каждый раз, как только, выполняя асану, я закрывал глаза. Если раньше их появление толковалось мной как побочный эффект на сетчатке глаз от физических нагрузок или как результат неконтролируемой мозговой активности, то теперь стало ясно - так обнаруживают себя элементы внутренних полевых структур кокона, засвеченных энергиями изначальных потоков
Понемногу выяснялось, какие участки дисков следует дорабатывать. Места с рыхлой структурой светились слабо, и придание им правильной формы требовало больших усилий. Там, где диски были выстроены полностью, внимание скользило по сверкающим кромкам легко и непринужденно.
Со временем три базовых диска стали не только осязаемыми, но и, к моему удивлению, управляемыми. Выяснилось, что предвестником эмоциональных перекосов и нелинейностей восприятия служат отклонения в дисковой структуре.
Внешние негативные воздействия в первую очередь нарушали ортогональность шестинаправленной структуры, кокон деформировался и его начинало трусить. Тогда на душе, которая по-гречески психея, становилось тревожно, волнение запускало внутренний диалог, сопровождаемый изматывающим страхом, вызывая истерические реакции и агрессивные выпады...
Со временем диспропорции и перекосы поля отражались на кондициях физического тела через зажимы, напряжения, тряски и блокировки. Устойчивые и продолжительные деформации кокона порождали дурные привычки, придавали вздорность характеру, неадекватность поведению и уверенно вели к принятию ошибочных решений, усугубляющих и без того проблемные ситуации и в жизни, и в психике. Последней жертвой упрямого потакания перекосам всегда оказывалось здоровье.
Необходимость поддержания правильной формы полевых тел служила стимулом к овладению навыками взаимодействия с ним. Со временем я научился восстанавливать ортогональную конфигурацию системы прямым волевым усилием, и привнесенный дискомфорт тут же улетучивался, не оставляя следа.
Но если многие эффекты были предсказуемы, то один из них оставался необъяснимым. После практики асан во время созерцания силы появилось новое устойчивое видение - распятие. Оно выглядело совершенно четко, и не было никакой нужды ни напряженно концентрироваться, чтобы его рассмотреть, ни тем более что-то додумывать.
На фоне светящегося бело-голубого креста явственно виднелась гипсово-белая человеческая фигура. Ее руки, разведенные в стороны вдоль горизонтальных лучей креста, могли слегка смещаться вверхвниз. Голова располагалась посредине верхнего луча, а перекрестие проецировалось чуть выше солнечного сплетения. Странно, но человек вопреки ожиданиям не выглядел страдающим или испытывающим какие-то неудобства. И если бы не вертикальное размещение
распятия, то можно было бы сказать, что фигура не столько висит на кресте, сколько лежит на нем.
Спустя некоторое время выяснилось, что человек на кресте весьма подвижен. Он мог поднимать и опускать руки, сводить и разводить ноги, шевелить ступнями, поворачивать голову. Принимаемые позы придавали его телу удивительное сходство с витрувианским человеком великого Леонардо.
Что за видение посещает меня, связано ли оно с религией, почему человек на распятии не может его покинуть? Вопросы опять громоздились друг на друга, но не было никакой возможности получить на них ответы. Дима застрял в командировке где-то на периферии, и его возвращение то из-за отсутствия оборудования, то по организационным причинам переносилось из недели в неделю. Дорога к СВ с вопросами, не относящимися к здоровью, была закрыта на неопределенное время. Оставался один выход - изучать тему самостоятельно.
Я возобновил привычку добираться на йогу в одиночестве и мысленно готовить последовательности асан в дороге. Впрочем, теперь у меня появился помощник - витрувианский человек. Он был неутомим в практике асан и мог безостановочно принимать причудливые позы в самых разнообразных последовательностях, существенно облегчая работу моего воображения.