Плавно и величественно в небе проступил крест. Его появление произошло настолько непринужденно и естественно, что мое внимание осталось совершенно спокойным. Крест опять был диагональный и дымчато-серый, но в этот раз совершал труднообъяснимое движение.
Перекрестие двух лучей смещалось из левого верхнего положения в правое нижнее, потом оно на мгновение исчезало, чтобы опять появиться слева вверху. Движение повторялось снова и снова.
Предельно осторожно, чтобы не потревожить неподвижное озеро внимания, я сфокусировался на кресте. Диагональное перекрестие причудливо менялось вместе с изменением взаимного наклона пересекающихся лучей. Отдаленно их движения напоминали елозящие шпаги фехтовальщиков, не желающих уступать друг другу. И вдруг один луч совершил полный оборот вокруг центра перекрестия, словно пропеллер самолета. Потом еще и еще раз.
Стараясь не дышать, я полностью сконцентрировался на кресте. Окружающее пространство для меня почти полностью исчезло. Картинка с подвижным перекрестием наполнилась новыми лучами, обрела объем, и вдруг все стало ясно.
В небе висела громадная конструкция. Дымчато-серые кольца различной толщины и плотности, опоясывающие невидимый шар, безостановочно крутились вокруг его незримого центра. Плоскости колец покачивались, прихотливо меняя свой наклон, и время от времени совершали полный оборот.
Движения конструкции не давали точно сосчитать число колец, но их было не меньше пяти. В те моменты, когда кольца поворачивались ко мне своими ребрами, они создавали впечатление перекрещивающихся лучей. В движениях колец, казавшихся поначалу произвольными благодаря непрестанной смене ракурсов, постепенно наметилась система.
Самые плотные кольца имели относительно устойчивые полюса, благодаря чему однообразие их движения нарушалось только из-
редка. Именно они создавали иллюзию перемещения креста слева направо и сверху вниз. Но и они, совершив несколько однообразных движений, словно задумавшись на мгновение, приостанавливались, меняли наклон и возобновляли свое вращение уже в другом ракурсе.
Менее плотные кольца, напротив, вели себя непредсказуемо и даже хаотично. Их положения менялись без пауз и остановок, создавая впечатление гигантского клубка ниток, крутящегося в руках воображаемой вязальщицы.
Постепенно моя концентрация ослабла, составляющие шар кольца утратили контрастность. Затем остался виден только плывущий крест, и конструкция окончательно пропала из поля зрения. В первый момент я ожидал обычного в таких случаях восторга, но внутренняя остановка оказалась настолько сильной, что ни мысли, ни эмоции не могли сквозь нее пробиться.
Пара-тройка осторожных дыханий для пополнения сил, и я снова вернулся к созерцанию. Предметом моего сосредоточения стали телевизионные антенны на крышах домов, точнее, окружающая их дымка. Почему именно они? Все просто - антенны хорошо видны на фоне неба. Они тонкие, не отвлекают внимания, не создают лишних оптических эффектов при переходе от глубоких теней к яркому небу, и в то же время окантовка у них такая же, как у всего остального.
Туманный, серо-серебристый контур вокруг выбранной для созерцания антенны удалось увидеть практически сразу. Не останавливаясь на достигнутом, я истончился еще больше и тут же получил ожидаемый результат. Вокруг антенны проступил набор крутящихся и прецессирующих колец.
Они были значительно тоньше и двигались несоизмеримо медленнее, но ошибки быть не могло. Кольца были такие же, только числом и размером поменьше. В том самом месте, где горизонтальный «волновой канал» антенны крепился к вертикальному несущему шесту, находился центр невидимого шара.
Пара колец однообразно и лениво плыла по кругу, обозначая его границы. Обвивая мачту антенны на манер плюща, так же неторопливо струились два серо-серебристых полевых шнура, изо всех сил изображая иду и пингалу.
Несколько интенсивных вдохов-выдохов вернули меня к привычному потоку сознания. Лоб повыше бровей горел холодным огнем, от чего на нем парадоксальным образом создавался одновременно привкус мяты и озона. Из висков и затылка топорщились какие-то полевые раструбы, вертикально вверх из родничка торчала невидимая спица, и окружавший меня набор полевых устройств напоминал о своем существовании при каждом повороте головы.
Выходит все, что говорил Дима, - не голая теория, а именно результат прямого наблюдения! Понятно, что кольца - ребра дисков. У каждого шара их бесконечное множество, крутящихся и меняющих свое положение как угодно. И составляют их кручения элементарных эфирных шариков, по виду таких же, как и образованные ими большие массивы и кластеры. А значит, мир действительно фрактален. И теперь во всем я смог убедиться сам!