А теперь понятно, почему выбор пал именно на них. Прецессирующие на фоне неба кольца, обращаясь своими ребрами к наблюдателю, выглядят, как лопасти мельниц, а ножка - как ее здание. Возможно, внутри больших, похожих на ветряные мельницы коконах, живут разные высокоорганизованные сущности, такие как Кащей Бессмертный, и обустраивают реальность свою и окружающих по собственному произволу.
Благородный рыцарь, осознавший, что проблемы исходят не от людей, добросовестно отрабатывающих свои программы жизни, а от непроявленных «программистов», объявляет войну «ветряным мельницам», создающим законы.
Фактически он делал то же самое, что и Иван-Царевич, разбивающий яйцо - пузырь рассогласования, чтобы добраться до иголки - осевого вихря. Кащей Бессмертный - видимо, очень продвинутое существо, - хранил иглу в яйце, яйцо в утке, утку в зайце, зайца в сундуке, сундук на дубе и свободно путешествовал по тундре. Они оба - и Иван, и Дон Кихот - понимали бессмысленность борьбы с изображениями внутри своего кокона, но не могли объяснить этого сторонним наблюдателям.
Что за ножка-здание донкихотовской мельницы? А та самая. Это курья ножка баба-ёжкиной избушки для поворотов на месте. Это ствол дуба с кроной - коконом восприятия. Это основной вихрь, входящий своей вершиной в середину каждого кокона, в том числе и человеческого, а основанием опирающийся на тундру - волну овеществления нашей Вселенной.
Через ствол в кокон проникают нити мира, потом трактуемые как предметы, физические тела и стихии. Те же нити обеспечивают нам коммуникацию со всем и вся, проключенным на плоскость тундры, создавая отображения соседей на внутренних поверхностях кокона восприятия.
Да и сама плоскость тундры, ее синапсы, переплетенные и разросшиеся на манер грибницы, - панцирь черепахи Акупары, плывущей в океане небытия и несущей на себе все мироздание, та самая «плоская земля», над представлениями о которой так долго надсмехались придумщики современной физики.
С одной стороны, это все сказки, но с другой - многие загадочные ритуалы и явления по мере рассуждений приобретали совершенно практическое наполнение. Почему-то первым пришедшим в голову было харакири и меч для него. Для меня всегда было загадкой - для чего самоубийству придавать такой варварский вид. Неужели нельзя решить вопрос интеллигентно?
А меч? Зачем, спрашивается, таскать с собой дополнительную железяку, которая сковывает движения, и может быть использована только раз. Неужто нельзя проделать все то же самое с помощью катаны?
Теперь все становилось на свои места. Полевая структура меча вакидзаси специальным образом упорядочивалась, и он мог использоваться только по прямому назначению - для перерезания серебряной нити.
Или вот там же в Японии - синтоизм. Представители синтоизма перед началом общения с умершими родственниками делают хлопок ладонями. Интересно наблюдать, как во время хлопка крутящиеся кольца полевого круглика, похожие на лопасти ветряной мельницы в миниатюре, на мгновение притормаживаются, словно обращая на источник звука свое внимание. А значит, в основе ритуала лежат не выдумки, а фактические действия, ведущие к практическим результатам.
Барабанный бой и хождение в ногу, хороводы и хоровое пение, синхронные аплодисменты и ритмичное скандирование - то, что люди бессознательно используют для синхронизации с невидимой мельницей-эгрегором, а может быть, кто знает, и для ее создания. А состоявшись однажды, возможно, она, как «перекати-нагвальполе» найдет себе подходящий планетарный вихрь и обретет в союзе с ним свое первое воплощение в проявленном мире.
51. Первый вылет
Пробуждение произошло внезапно и как-то сразу всем телом. В темной комнате я уперся взглядом в потолок, повернулся, посмотрел на часы - 4.00. Вдох-выдох. Опять 4.00. И так каждую ночь. Просто какая-то ночь сурка. Теперь наверняка ближайшие два часа заснуть не придется. Но на этот раз у меня был план.
Я потянулся в постели и осторожно сполз на пол. Еще несколько дыханий, несколько подготовительных движений, лотос, закрытые глаза сведены в межбровье и расслаблены. В комнате полная тишина. Вниманием прочерчиваю три базовых диска, потом шесть диагональных, снизу вверх подсвечиваю чакры, потом сушумну и наконец отвожу внимание назад, за спину.
В центре головы проявилось отчетливое видение орла с расправленными крыльями. Степенно поворачивая голову вправо-влево, орел освещал вокруг себя пространство исходящими из глаз рубиновыми лучами. Перья на его крыльях слегка шевелились, словно обдуваемые легким ветерком.