Уж и не помню, как мы поужинали, смутно вспоминается, что и Сивинская, и Зузя допоздна были в доме, обслуживая нас. И как же чудесно я себя чувствовала в окружении дружественных и заботливых людей, в безопасности!
И подумав, что в понедельник останусь опять одна, без Гастона, зато с проклятым барьером, поджидающим меня на дороге, я не колеблясь приняла решение: лечу с Гастоном в Париж!
Ах, как же это было прекрасно!
Не качало, абсолютно никакой морской болезни, ни малейшей тошноты, самолет летел спокойно, я настроилась на то, что будет качать, а тут ни капельки. Все время полета я провела у иллюминатора, будучи не в состоянии оторвать глаз от далекой земли и с трудом удерживаясь от криков восторга. Даже позабыла о сидящем рядом Гастоне и всю дорогу жалела лишь о том, что до сих пор не удосужилась полетать на самолете.
В Париже мы провели пять восхитительных дней. Почему-то прекратилась тошнота по утрам, чувствовала я себя прекрасно и вовсю наслаждалась жизнью. Поселилась в Монтийи, «пежо» ждал меня в гараже и я стала в полной мере пользоваться им, чувствуя себя в абсолютной безопасности, поскольку Арман остался далеко в Польше. Общалась с Эвой и Шарлем, побывала на скачках и даже выиграла, часто посещала лучшие дома моды. Гастону решительно приказала не появляться мне на глаза, пусть работает, чем он был невероятно удивлен, заявив, что вряд ли найдется на свете вторая женщина, способная добровольно отойти на второй план перед работой мужа. И тут я, не задумавшись, выпалила:
— А вот среди представителей сильного пола вряд ли найдется хоть один, способный уразуметь, что перед балом нельзя заходить в дамский будуар!
Язык мой — враг мой! Гастон удивился, но тут же расхохотался.
— Вот оно, влияние Бальзака! Видел, как ты его запоем читаешь! Глядя на тебя, и я, пожалуй, перечитаю классиков.
— Перечитай, очень советую.
Я бы с радостью провела в Париже не одну, а две недели, но билет на самолет заказан и что-то заставляло спешить домой.
Оказывается, правильно я поступила, вернувшись. Первое, что мне сообщил встречающий меня в аэропорту Роман — негодяй Гийом, узнав с опозданием о нашем отъезде, тоже устремился в Париж. Поехал на машине, так что время прошло, наверное, лишь в уик-энд туда добрался.
До свадьбы нам с Гастоном оставалось всего две недели. Я решила их провести дома, рассчитывая, что сбитый с толку Арман задержится в Париже. А выезжать из дому буду по другой дороге, чтобы не рисковать, проезжая мимо проклятого барьера. Ехала проселочными дорогами до Магдаленки, а оттуда уже по шоссе. Конечно, приходилось делать крюк, да и дороги хуже, но зато безопаснее.
Первой о моей беременности догадалась Моника.
— По тебе ничего не заметно, но ты так цветешь, что голову ломаю — только от любви или уже и прибавление намечается?
Какое счастье, что ребенок до свадьбы теперь уже не позорное явление! Я могла сказать правду. И бросила беззаботно:
— Жду ребенка, ясное дело. Ты не представляешь, как мне хотелось его! И вообще, у меня будет много детей.
— А он?
— Гастон? У него к детям такое же отношение. Считает — чем скорее они у нас появятся, тем лучше.
— Я почти готова тебе позавидовать, хотя детей не терплю. А жить вы где будете?
— И здесь, и там. И в Польше, и во Франции, как получится. Брак заключаем здесь, потом ненадолго съездим в свадебное путешествие, а потом подумаем.
Моника принялась меня поздравлять, знаю, искренне желала нам счастья, но сама была она какая-то... пригасшая. Выяснилось — из-за Армана. Умчался в Париж, не соизволив ее предупредить, и теперь не отзывается, она и не знает, что думать. Призналась мне откровенно. Даже сказала — не то что любит его всей душой, знает нельзя на него положиться, но он словно ее приворожил и теперь без него места себе не находит. А что я о нем думаю?
Не могла же я сказать ей правду! Преступника, дескать, полюбила, французская полиция давно подозревает его в убийстве, а меня он мечтает убить, и я безумно рада, что его здесь нет. Я молчала.
Видя мою нерешительность, Моника, желая толкнуть меня на откровенность, сказала:
— Не бойся, в Вислу не брошусь, даже если он меня бросит, но еще какое-то время хотелось бы побыть с ним. Однако больше всего не переношу напрасное ожидание, вот и хотела бы знать, могу ли еще его ждать, есть шансы?
Ну, тут уж я чистосердечно могла ее заверить — шансы увидеть Армана у нее есть, наверняка он скоро здесь появится, мерзавец. Моника удалилась, немного успокоенная, и почти сразу же позвонила пани Ленская.