Да уж, думает он, это тебе не с Розой.
Чувство, что он и спит, и не спит. Сон без сна. Наверное, спит, но тело прислушивается. Почти видит. Чувства отзываются на каждый толчок. Он понимает, что судно побольше давно разнесло бы в щепки. Однако панга блохой скачет по вздымающимся волнам. Время от времени он, горбясь, вылезает из ящика, руки из последних сил вычерпывают воду. Оглядывается при свете умирающего фонарика. Ощущение, что шторм выдыхается, нарастает. Без лишних слов он понимает, что истинный смысл шторма – в том, что он обнажает, хаос утверждает себя, придавая форму тому, чего не видят глаза. Тому, о чем нельзя говорить Эктору. Северо-восточный ветер уносит их в Тихий океан. Должно быть, они уже в сотне миль от берега. Никто не станет искать их так далеко.
Сон о тишине. Он просыпается, ясно понимая, что происходит. Вода плещется о борт. С неба льется тихий свет. Он вдыхает исходящий от холодильного ящика запах рассола и рыбы. В течение двух дней и ночей он наблюдал за своей жизнью, словно из темной ячейки разума. Вечность в каждом моменте. Выбирался из тьмы, чтобы вычерпать воду. Урывал клочки сна. Он слышит, как Эктор спит и у него скрежещет в груди.
Боливар вылезает из ящика, и ему приходится протереть слипшиеся глаза.
Над пустотой парит солнце.
Панга сидит низко, вода на дне доходит до щиколоток. Ведро все еще привязано к корме. Позади Эктор вылезает из ящика с таким видом, будто у него треснула спина. Тело усохло, лицо посерело, под опухшими глазами чернеют мешки. Он все еще ничего не видит и продолжает тереть глаза кулаками. Сгорбившись, Боливар сидит и моргает. Долгое время они не разговаривают.
Затем Боливар что-то хрипло бормочет. Эктор пытается сфокусировать взгляд на Боливаре, морщится, трет глаза.
Боливар радостно колотит по лодке кулаками.
Эта штука неубиваема, говорит он.
Наклоняется вперед и указывает на гранатовый синяк под левым глазом Эктора.
Что с твоей головой?
Затем хлопает по корпусу и хохочет.
Эктор с явным усилием глядит в смеющийся рот перед ним, видит коричневые зубы и высунутый язык. Боливар снова хлопает в ладоши, с изумлением разглядывая ящик. Развернувшись, видит панику в глазах Эктора. Тот вскарабкался на ноги и пытается окинуть взглядом ровную и нерушимую поверхность океана. Мир, исполненный чистого совершенства.
Боливар выуживает из воды между ног рацию. Большим пальцем давит на кнопку, смотрит в пустой экран. Затем хлопает рацией по колену. Экран GPS-навигатора тоже пуст. Кладет приборы на скамью, разглядывает пластиковые корпуса, электрическая жизнь внутри умерла, кнопки теперь бесполезны.
Маленький водоотливный насос тоже издох. Боливар проводит время, спокойно вычерпывая воду, Эктор наблюдает, повернув голову вполоборота и сложив на коленях длинные руки. Сейчас у него осанка согбенного старца, который с ненавистью оглядывается на прошедшую жизнь. Затем вытягивается поперек скамьи, подставляя бока солнечным лучам, вдоль лодыжки тянется серповидная багровая рана.
Боливар перестает вычерпывать и разглядывает юнца. Раскинутые руки. Полусогнутое колено. Разинутый рот.
Это идет изнутри, думает он. Только бы ничего не делать. Сидим тут полумертвые, а от него по-прежнему никакой пользы.
Столько всего утрачено. Канистры с бензином, пластиковые пакеты с едой и одеждой. Леску, которая держала балласт, сорвало. Боливар насчитывает восемь поплавков, в которые можно собирать воду. Находит восьмидюймовый разделочный нож и гаечный ключ. Замечает, что его часы стоят. Вытягивает из-под скамеек четырехфутовую доску, которой отгребают плавучий мусор от гребного винта. Имеется канистра с водой на пять галлонов. Боливар открывает ее и заглядывает внутрь. Каждый считает, сколько глотков сделал другой.
С ворчаньем Боливар снимает и кладет кожух на палубу и наклоняется, чтобы осмотреть силовую установку. Спустя некоторое время качает головой и поднимает глаза.
Я-то думал, говорит он, проблема с топливным насосом или в топливопровод попала вода, как обычно бывает. Невозможно было предвидеть, что все случится одним махом. Поверить не могу.
Эктор разворачивается и смотрит на Боливара. Как тот развалился, раскинув руки и ноги, словно на променаде, на коленях гаечный ключ, и почти улыбается. Как подается вперед, чтобы ослабить что-то между пальцами ног.
И в это мгновение Эктор с воплем бросается на Боливара, спихивает его со скамьи, хватает гаечный ключ и начинает с воем крушить мотор, пока потрясенный Боливар лежит на спине. Он видит, как обломок двигателя взлетает в воздух, а другой падает за борт. Он не может пошевелиться, пока внутри не раздается крик, побуждающий его двигаться, а разум, преодолевая неверие, не возвращается в тело. Он оказывается рядом с Эктором. Хватает юнца за горло, Эктор всхлипывает, хрипит, вскидывает руку, швыряя за борт гаечный ключ. Боливар опрокидывает его на спину и наваливается всем телом. Гнев Боливара затихает, когда он видит, как в глазах Эктора вскипает ярость. Опухшие веки не в силах скрыть дикой ненависти.